— Ее называют Белый камень. Очень старое название. Сохранилось еще с древних времен. А вон там находится наш поселок! — Ганга указала рукой вниз, на долину.
— Красиво! — одобрительно промолвил я. — И давно ты живешь здесь?
— Давно, очень давно!
Я с трудом скрыл улыбку. Она произнесла это таким серьезным тоном, словно жила на свете, по меньшей мере, уже лет сто.
— Значит, ты хорошо знаешь здешние места? Далеко ты заходишь в горы со своими козами?
— Когда как.
Она пожала плечами, на ходу срывая синий хрупкий цветок и теребя его тонкими пальцами.
— Иногда очень далеко, на север, — показала рукой, — а чаще всего здесь, неподалеку от поселка и института. Хотя трава здесь не такая сочная, что на высокогорье.
— Весело, наверное, студенты живут в институте? Знаешь многих?
— Совсем не многих! — возразила она. — Некоторых только. Им почему-то не всегда разрешают посещать наш поселок. Почему так? Не пойму. А ребята там хорошие.
— Наверное, у тебя много поклонников среди них?
— Вовсе нет, — снова возразила Ганга, быстро посмотрев на меня. — Я знакома только с девушками. Они все спортсменки. Ребята, правда, тоже приходят к нам. Даже к себе на праздники в институт приглашали… — Она немного смущенно улыбнулась.
— А ты что же?
— Я не пошла.
— Почему? — искренне удивился я. Она, молча, посмотрела мне в глаза, и я понял, что задал бестактный вопрос. Чтобы как-то сгладить свою вину, спросил: — А сама ты спортсменка?
Ее фигура, несомненно, говорила о давней дружбе со спортом, гимнастикой или танцами.
— Немного. Только я занимаюсь спортом не так, как они.
— А что они делают?
— Взбираются на горы!
— На горы?
— Да. Но не просто взбираются, как скалолазы, а с аппаратом таким для антигравитации. Знаешь?
— Да. Называется стартинг.
— Честно говоря, боюсь я его! — Ганга сокрушенно покачала головой. — Сама я выросла в горах, многое видела, а аппарата этого боюсь с некоторых пор.
— Почему?
Я старался сохранить спокойствие, хотя внутри у меня уже начинало разгораться нетерпеливое волнение. Ганга молчала некоторое время, задумчиво хлестая траву тонким прутиком, который подобрала до этого. Брови ее заметно хмурились. Наконец сказала:
— Как-то и я хотела попробовать так же, как они, но теперь, когда не стало Дивии, ни за что не буду… — последние слова она произнесла совсем тихо, но от ее слов меня, словно, пронзило электрическим разрядом. Я даже вздрогнул. Это не ускользнуло от девушки.
— Что с тобой? — Она внимательно посмотрела на меня.
