Вынесши в заголовок своих заметок эти слова, я уже слышу мысленно отовсюду: "Человек?.. Счастливый?.. Где это вы его отыскали, уважаемый писатель, в наше-то расхристанное, перевернутое вверх ногами, разнесчастное Отечество?" — опять же мысленно отвечаю: "А вот отыскал!" Может быть, мне крупно повезло — допускаю и такое. Однако потерпите немного, послушайте. К окаянным дням Матушке России не привыкать — стать. Вынесет все, что Господь ни пошлет, заверял нас, страстотерпцев, великий поэт, певец горя народного. Верил в Россию и Николай Васильевич Гоголь. Лишь в особенно горькие минуты тихо жаловался в письме из своего далека другу:
"У редкого из нас доставало столько любви к добру, чтобы он решился пожертвовать из-за него честолюбием и всеми мелочами легко раздражающегося своего эгоизма и положил себе в непременный закон — служить земле своей, а не себе, помня ежеминутно, что взял он место для счастия других, а не своего".
К этим словам мудрейшего, гениального нашего соотечественника я еще вернусь в конце этих заметок.
А теперь рассказ мой будет идти о конкретном человеке, которого считаю счастливым. Зовут его Валерием Александровичем Квартальновым. Он — ректор Российской международной академии туризма. В краткой биографической справке о нем сказано:
"Родился 16 июля 1942 года". Обыкновенная, суховатая, скуповатая строчка, каковой ей и полагается быть в такого рода документах. Но почему же она так встревожила меня, почему обожглось от нее мое сердце, которое тотчас же облило горячей кровью всего? Может, вы поймете меня, ежели сообщу, что именно 16 июля 1942 года я в составе своей 29-й стрелковой дивизии в должности политрука минометной роты вышел на берег Дона, куда одновременно с нами вышли на противоположный его берег немцы, чтобы затем на кровавых степях междуречья Дона и Волги скрестить оружие, где мне, как и моим однополчанам (увы, далеко не всем), суждено было как бы заново родиться, искупавшись в обагренной кровью купели: в те дни и ночи решалась судьба нашей Родины как таковой.
Вот и выходит, что мы с вами ровесники, дорогой мой товарищ, Валерий Александрович Квартальнов, хотя в действительности я старше вас на целых двадцать четыре года. Это говорю я о вас или обо всех таких же, как вы, наших сыновьях по возрасту и, что еще важнее, по духу. О тех, кои не растерялись, не дрогнули при нашествии новой беды на землю русскую, за которую народ наш пролил столько крови, что сравнение с морем не было б гиперболой. Подумать только: величайшую державу — не державу даже, а сверхдержаву,— предали и продали соловьи-разбойники, тайно собравшиеся в зарослях беловежской пущи!
