Благоговение перед правом частной собственности, как известно, было характерно не только для Монтескье, но и для большинства французских просветителей предреволюционного периода. Даже Руссо, критикуя крупную частную собственность, хотел увековечить собственность мелкую. Монтескье наивно полагал, что при частной собственности всякий человек может достичь материального благополучия и истинной свободы.
Монтескье был одним из выдающихся идеологов раннего буржуазного гуманизма. Его гуманизм при всей своей классовой ограниченности служит обвинительным актом против современной буржуазии, рассматривающей человека прежде всего как объект эксплуатации. Империалист знает лишь одну жизненную страсть — погоню за максимальной капиталистической прибылью.
Как выразитель интересов молодого класса, идущего к власти, Монтескье был искренне убежден, что защищает интересы всего французского народа. О французской буржуазии того времени В. И. Ленин писал: «Во Франции 1789 г. дело шло о свержении абсолютизма и дворянства. Буржуазия на тогдашней ступени экономического и политического развития верила в гармонию интересов, не боялась за прочность своего господства и шла на союз с крестьянством. Этот союз обеспечил полную победу революции» (8, стр. 77).
Противоположную позицию занимает буржуазия в период загнивающего капитализма. Она проводит антинародную и антинациональную политику и цинично демонстрирует свое неуважение к народным массам.
Подчеркивая объективность некоторых основополагающих законов общественного развития, Монтескье по существу рассматривает их как законы природы (как естественные законы), продолжающие действовать в обществе. Он выступает в качестве одного из главных представителей географической теории общественного развития, т. е. считает географическую среду решающей причиной возникновения и существования различных форм государственной власти и законодательства.
Как известно, многие современные сторонники географической теории придерживаются крайне реакционных взглядов. Они уверяют, что общественная жизнь не может изменяться, если не изменяется географическая среда, а так как последняя изменяется весьма медленно, то «логично» делается вывод о незакономерности социальных революций.
Монтескье рассуждал иначе. Ссылаясь на географическую среду, он лишь хотел доказать, что ход истории зависит не от воли бога, а от чисто естественных причин и что поэтому не религия, а наука в состоянии понять закономерности общественной жизни. Поэтому географическую теорию Монтескье нельзя отождествлять с реакционными географическими учениями эпохи империализма.
