- Что это ты там пишешь?
- Я пишу в Пенсионный фонд. Я хочу, чтобы они засчитали мне каждый год жизни с тобой за два. Тогда мне уже будет 84 года и они, во-первых, начнут выплачивать мне пенсию уже сейчас, а, во-вторых, выплатят мне ее за 24 предыдущих года.
- Здорово! Только я ничего не поняла.
- Вот за это я и хочу потребовать с них деньги. Ведь я же защитил общество от тебя… как Россия Европу от татаро-монголов.
- Антонио, ты как-то странно разговариваешь сегодня, я опять ничего не поняла. Кто такие татаро-монголы?
- Это люди, которые изобрели мат.
- И теперь гимнастам не больно падать после прыжков, да?
- Ну, да, в каком-то смысле…
- А ты думаешь, они заплатят?
- Если нет, я подам на них в суд. Ведь ЗАГС – это государственная организация, значит, они несут ответственность за тех, кого они женят. Они должны были хотя бы предупредить меня о том, что, во-первых, брак – это вообще плохо, а во-вторых, что на тебе уж точно нельзя жениться. Они же знали, как ты училась в школе… они же предупреждают, когда берут на войну, что там может ранить, или убить.
- А почему – на войну? Ты что, собрался на войну? А с кем сейчас воюет Мексика?
- Хм… пожалуй, все-таки, год за три. Надо же предупреждать, что можно сойти с ума и захотеть покончить с собой или покончить с тобой… И потом, если бы я не сидел дома тридцать лет, присматривая за тобой, я бы мог где-нибудь работать, получать хорошие деньги. Так что государство должно мне еще 800 тысяч!
- Ой, Антонио, тебе должны столько денег? Какая радость! А что ты с ними сделаешь?
- Найму киллера и убью тебя.
- Антонио, но это же наверняка очень дорого. Сделай это сам, и деньги останутся в семье.
- Да, и удовольствие от процесса… Ладно, Мария, уговорила, неси сюда бензин и спички.
- Антонио!
- Да, Мария.
- А ты меня любишь?
- Конечно, Мария, только отстань.
- Нет, ну честно?
- Мария, ты требуешь от меня слишком многого. Либо честно, либо любишь.
- Нет, я хочу и так, и так.
- Ну, слушай, Мария. Если про честно – я ненавижу тебя, толстую усатую дуру с тремя детьми. Если про любишь – я люблю тебя так, как никто никогда никого не любил, понятно?
- Не очень. И потом, ты никогда не посвящал мне стихи…
- Ну, вообще-то, у меня последние лет десять вертится в голове одна строчка, хотя вряд ли она тебе понравится…
- Нет, нет, прочитай обязательно, я так хочу.
- Да? Ну, слушай: «Мария – удивительная дура…»… вот. Понравилось?
- Знаешь, не все. «Мария – удивительная» – хорошо. А вот слово «дура» я бы чем-нибудь заменила.
