- Антонио, ну, что ты говоришь? Это такое танцевальное движение.
- А зачем его делать, если его нельзя съесть?
- Антонио, подожди. Я научилась танцевать «Умирающего лебедя» Сен-Санса.
- У Сен-Санса умер лебедь? А почему? Он его плохо кормил?
- Да нет, Сен-Санс написал музыку.
- Вот негодяй! У него лебедь умирает, а он музыку пишет! Какой цинизм!
- Ну, подожди, Антонио! Я же хотела сегодня вечером станцевать тебе «Умирающего лебедя». В романтической обстановке, при свечах…
- Вот еще! Я за свои же тысячу двести песо буду смотреть, как ты танцуешь чужого лебедя. А он еще и умирающий. А если он сдохнет прямо здесь? Представляешь, как у нас будет вонять?
- Да ты ничего не понял!
- Все я понял! Иди на кухню, и пожарь мне этого лебедя, пока он не сдох!
- Мария! Мария! Мария!!!!
- (Из-за двери). Что, Антонио?
- Сколько можно петь в туалете? Выходи, мне нужно…
- (Выходит). Антонио, специально для тебя я разучила народную мексиканскую песню. Только что я ее повторила, и сейчас спою тебе.
- Очень хорошо… только дай, я сначала зайду…
- Что ты говоришь? Я же так готовилась!
- Ну, хорошо, давай, пой, только быстро.
- Как, быстро? Эту песню нельзя петь быстро, она такая протяжная, лирическая…
- Хорошо, пой как хочешь, только пой. Начинай.
- Вот так сразу? Ой, Антонио, не знаю, я так стесняюсь…
- Тогда не пой.
- Но я же так хочу тебе спеть!
- Тогда пой, Мария.
- Но я же волнуюсь…Ты правда хочешь, чтобы я спела?
- Хочу, Мария, очень хочу, начинай!
- Нет, ну, все-таки я стесняюсь. Антонио, что же делать?
- Кажется, я придумал, Мария. Встань вот сюда … нет-нет, поближе к косяку. Закрой глаза… (Удар). Хорошо, что у нас тяжелая дверь. Полежи здесь, Мария, теперь тебе не нужно мучиться выбором, а мне не нужно мучиться… н-да… Ох, вот это песня…
- Мария!
- Да, Антонио.
- Мария, я хочу сообщить тебе ужасную новость.
- Какую? Что ты бросил в аквариум морскую свинку, она сожрала всех рыбок, подавилась и умерла? Это безобразие я уже видела.
- Нет, Мария… хотя это было очень смешно, но дело не в этом.
- Ты, как всегда, засосал в пылесос попугайчика?
- А согласись, было весело, когда я возвращал пылесос нашей соседке негодяйке Ундине, и попугай внутри пылесоса вдруг заговорил.
- Да, смешно – она упала в обморок, уронила пылесос себе на ногу, сломала лодыжку и потом целый месяц ходила в гипсе.
- Вот. И что же здесь ужасного? Нет, Мария, весь ужас в другом. Я умираю.
- Как умираешь? Зачем?
- А зачем умерли Гете и Моцарт? Чаплин и Робертино Лоретти?
