- Мария, вообще-то я знаю еще одну причину, но сейчас не об этом. Они проводят другой конкурс – на лучшее двустишие о Мексике.
- И что, там хорошие призы?
- Очень. Разыгрываются десять будильников, двадцать бейсболок и тридцать сумочек ди-джея.
- Антонио, а зачем ди-джею столько сумочек?
- Не знаю… скорее всего, незачем, поэтому он и выставил их в качестве приза.
- А если ты выиграешь этот приз, что ты с ним будешь делать? Зачем тебе тридцать сумочек ди-джея?
- Ну, Мария, сначала надо их выиграть, а потом разберемся. Я уже написал одно двустишие, слушай: «Ты дорога мне, Мексика больше, чем ненормативная лексика». Ну, как?
- Потрясающе. Но ведь это неправда.
- Да, я согласен с тобой, Мария. Как поэт и гражданин я не имею права лгать своему народу. Тогда так: «Я люблю тебя, Мексика, больше кактусового кексика».
- А вот это обидно, Антонио. Неужели ты совсем не ценишь мой кактусовый кекс с кактусовой корицей и кактусовым изюмом?
- Но все-таки Мексику я люблю несколько больше… хотя… А если так: «Я люблю тебя, Мексика, больше чем нашего песика Рексика».
- Какого Рексика, Антонио, у нас нет никакого песика?
- Это творческий домысел.
- А если приедет комиссия и выяснит, что никакого Рексика у нас нет?
- А мы заведем. Только какого-нибудь плохонького, чтобы я любил его заведомо меньше Мексики. Все, я посылаю. Считай, что тридцать сумочек у тебя в кармане.
- Да. Конечно, если тебя не засудят.
- Что? Нет, в тюрягу я больше не сяду.
- Антонио, ты не понял…
- Все я понял. Я ухожу. Дай мне пистолет и две тысячи песо, я сделаю пластическую операцию. В дверь я не пойду, меня там наверняка ждет засада. Прыгаю в окно. (Свист, удар, цокот копыт).
- Смотри-ка, ускакал. А ведь это была деревянная лошадка. Мой мексиканский Денис Давыдов. Если надо, я поеду за тобой в Сибирь.
- (Кричит издали). Не надо!
- Антонио! Антонио!
- А! Что, Мария?
- Я поняла – так больше продолжаться не может. Нам нужно что-то решать.
- Да, Мария, я с тобой абсолютно согласен. А который час?
- Какое это имеет значение, когда решаются наши судьбы?
- Прости, Мария, конечно, никакого… а что нужно решать?
- Мы не можем так дальше жить. Судьба поставила нас перед выбором. Выбирай Антонио – либо ты, либо я!
- Ну, я не знаю, Мария… а если я выберу тебя?
- Буду я.
- А если меня?…
- Как это – тебя? Нет, Антонио, ты не можешь так поступить со мной, матерью двух твоих детей, не считая еще одного и хомячка Густаво.
- Хорошо, Мария, я выберу кого-нибудь другого… только надо понять, кто из нас придет первым…
