- Вообще-то, я имела в виду другое.
- Ну, вот, значит об этом другом и надо было говорить.
- О чем?
- Не знаю, Мария, тебе виднее. Ведь ты сама начала этот разговор.
- Что ты имеешь в виду? Неужели ты догадываешься о моей связи с этим негодяем Мунитисом?
- Ха! Вот ты и проговорилась! Вот тебе саечку.
- Ой, Антонио, больно.
- А нечего было со мной спорить. Ты же знала, что я все равно побежу… победю… как это будет по мексикански – победю или побежу?
- Побежу… победю… побегу посмотрю в словаре.
- Бежи, бежи, моя кривоногая лань.
- Мария!
- Да, Антонио.
- Большая радость. Мы едем на неделю в Акапулько.
- Ура, ура, я так рада!
- Как приятно, что ты так радуешься за меня, Мария.
- А почему «за тебя»?
- Потому что «мы» – это я и моя секретарша Хуанита. Нас отправляют в очень важную командировку.
- И ты поедешь с этой двадцатилетней длинноногой негодяйкой?
- Ты забыла еще сказать, что она блондинка с большой грудью. Да, Мария, это ужасно, но что же делать – это моя работа.
- Но ведь она может тебя соблазнить, Антонио.
- Я тоже этого опасаюсь, Мария. Но, если я не поеду, меня могут уволить.
- Ты мог бы взять с собой твою вторую секретаршу Люсию. Ей 55 лет, она маленькая, толстая и некрасивая.
- А какой в этом смысл? И потом, если меня соблазнит Люсия, это будет во всех отношениях неприятнее. И тебе, и мне.
- Да, Антонио, ты как всегда прав. На какие жертвы тебя заставляют идти эти негодяи – твои начальники.
- Это еще что! Они уже сказали, что летом они отправляют меня с Хуанитой на две недели в Париж.
- Как я тебе сочувствую, Антонио! Пойду, приготовлю тебе в дорогу бутерброды с твоими любимыми кактусовыми котлетами.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Давай смотреть старые фотографии.
- Давай, Мария. Вот, это я.
- Нет, Антонио, это мой дедушка.
- А, ну, конечно. Что ж я, не вижу? А вот я.
- Нет, Антонио, это мой школьный учитель рисования.
- А-а, то-то я думаю, что это я так непохож на себя. А вот это где я?
- Это Луи Армстронг в Карнеги-Холле.
- А-а, ну да, я собирал его фотографии. А вот на этой фотографии – что это за придурок, Мария?
- Это же ты, Антонио.
- Да? А тогда что это за кривоногая усатая женщина рядом со мной?
- Как? Ты не узнаешь?
- Ну-у, у меня было много женщин до тебя, но такой ужасной точно не было! (Звук пощечины). Ты что, Мария?
- Это же я.
- Ты? Ну, извини. Я ведь мог тебя не узнать, столько лет прошло. А вот здесь ты очень симпатичная, голенькая.
- Антонио, это же наш сын!
- Да? Какой странный мальчик. Мария, давай лучше смотреть телевизор. О, вот я. А почему это я сижу на фоне мексиканского флага, седой и с усами?
