Но вечером приехали Сенкевич и Лашинские и привезли радостные вести.
Мороз не испугал. Явились! Приехали тучами. Но выборы едва не сорвались на том, что трудно было предвидеть.
Во всех трех избирательных пунктах уезда было одно и то же. Огромное численное превосходство наиболее мелких избирателей, назовем их для простоты однодесятинниками. Они быстро сообразили, что в их руках сила, и решили выбирать уполномоченных только из своей среды, то есть от бедноты. Тогда более зажиточные сказали:
— Если так, то чего же нам ждать, мерзнуть тут? Едем домой. Они и без нас сами себя выберут.
И вот тут и спасли положение наши агитаторы. Они пошли к однодесятинникам и сказали им:
— Вас-то много, да земли у вас мало.
— Ну так что?
— А то, что перед самыми выборами будут считать землю. Сколько у вас ее есть всего. Будут считать только землю тех, кто вот тут в собрании присутствует. А землю тех, что вот уже коней закладывает, чтобы домой уехать, тех землю считать не будут. Они уедут и землю свою увезут с собой. Посчитают только вашу землю бедняцкую. И вы выберете уполномоченных, кого хотите, но сколько? Мало, потому что вас много, а земли у вас мало. И эти наши уполномоченные в Остроге, на уездном собрании, не смогут осилить панов, и никто из вас не пройдет в Думу.
Однодесятинники поняли. И послали сказать зажиточным:
— Не уезжайте, не увозите землю. Как-нибудь сговоримся.
* * *
— И сговорились?
— Сговорились.
— И что же?
— А то, что не поверите! Избрано в трех пунктах шестьдесят уполномоченных! Шестьдесят!!! А в первую Думу было семь. Кто мог думать?
* * *
Действительно, это была победа, в которую и верить было трудно. Если бы приехали все, кто в списках, до последнего, то уполномоченных было бы восемьдесят человек. Шестьдесят — это семьдесят восемь процентов от высшей теоретической возможности.
Сейчас, когда в выборах участвует до девяносто девяти и девяти десятых процента, этим никого не удивишь. Но тогда было иначе. Незадолго перед этим на городских выборах в Брюсселе, столице Бельгии, число явившихся к урнам достигало семидесяти пяти процентов возможного. Этот результат был отмечен повсеместно как результат высокой гражданственности.
Но то Брюссель, а то Волынь. Совершенно неподготовленное население. Мороз в тридцать градусов, и притом ни денег, ни людей для агитации.
* * *
— Это дело батюшек, — сказал я.
— Это ваши открытки! — ответили мне.
— Батюшек и ваше! Вы блестяще помирили бедных и богатых. Слава миротворцам!
