– Может, и правда нашел?
– Ты бы видел его после Эстонии. Жалкий, оборванный, исхудавший. Одежда, снятая с бомжа… Фу! Потом он выкарабкался, начал править и продолжил убивать. Несколько лет до смерти я его не видела и не слышала.
Богуслав вздрогнул. Смерть… Только что они говорили об отце в прошедшем времени, но как о живом – чувства и поступки мертвых обычно мало интересуют продолжающих топтать бренную землю. Вероника почувствовала нюанс, подсела вплотную и промокнула салфеткой предательски увлажнившийся угол века. Ее собственные декоративно-огромные глаза остались сухими.
– Прости.
– Ничего. Начинаю привыкать… жить с этим.
– Еще раз прости. Так вот. Ты знаешь, здесь я занимаюсь многим. Довольно часто интересы моих партнеров входили в противоречие с делами Ярослава. Мне предлагали не раз воздействовать на него, вплоть до устранения. Я отказывалась, принимала меры, чтобы не доходило до крайности.
– Но ведь вы его ненавидели? «И наверняка совершали какие-то действия ему во вред». – Богуслав не питал иллюзий – невысказанное она тоже услышала.
– Я говорила уже – все взаимосвязано. Но блюла некий кодекс, не переходя границу в действиях против твоего отца.
– И убили его не вы.
– Что ты! Там силы, мне не подвластные. Кстати, жду рассказ.
Богуслав попытался отстраниться от обволакивающего аромата ее волос. Но попросить пересесть подальше – неловко. Он кое-как взял себя в руки.
– Последний год отец вел себя необычно. Максимально перевел государственные дела на помощников, правительство. Возвысил сестру и ее мужа, Олега Грабко. Сам медитировал, надолго исчезал. Стал каким-то рассеянным. Часто повторял «все не так, как кажется». Оттого его уход не сильно ударил по управлению государством. Он сумел наладить машину, поставил нужных людей.
– Словно чувствовал неизбежность ухода?
– Да. По крайней мере, считал ее вероятной.
– Не знала. А потом?
– В сентябре мы уехали в Бахчисарай. Там слабее защиты, чем в Серебряном Бору, но все же. Убийца материализовался в покоях, когда мы с отцом занимались вдвоем.
– Магией?
– Естественно. Возник даже не человек, одни очертания, как вихрь. Энергетический вихрь, никаких устойчивых образований. Словом – призрак. Тем не менее существо заговорило обычным голосом.
Богуслав затих, глядя широко открытыми и невидящими глазами в стекло зимнего сада. Вероника пришла на помощь.
– Я добыла запись. Там вы с Ярославом разговариваете с пустым местом и слышите ответы.
– Не удивительно. – Княжич вернулся к реальности. – Там было нечто до такой степени необъяснимое, выходящее за пределы всего… А отец воспринял его спокойно, будто ждал.
