— Вы думаете, его не так торкнуло? — поинтересовался Лаки.
— Не так торкнуло?
Юнте и Вилле заржали. Лаки ухмыльнулся смущенно и так заискивающе, что Ванессу передернуло.
— Он и раньше пытался откинуть копыта, — объяснил Юнте. — А тут, наверно, решил, что после косячка дело пойдет легче.
Но совесть Юнте была неспокойна, Ванесса видела это. Интересно почему? Обычно Юнте не проявлял ни к кому сострадания.
— Он из себя все время мученика строил, — говорит Лаки. — Резал себе вены и все такое. Я думал, это только бабы делают.
— Заткнись, — резко оборвал его Юнте.
Вилле и Лаки замерли от неожиданности, глядя на приятеля.
— Здесь кто-то есть, — шепчет Юнте.
Все трое оглядываются. Ванесса задерживает дыхание.
— Может, это дух Элиаса бродит, — говорит Лаки, и тут же Вилле дает ему по шее.
Ванесса чувствует, как поднимаются дыбом волоски на руках. Воздух вокруг нее сгущается и закручивается. По комнате словно пробегает сквозняк. Юнте смотрит прямо на девушку.
— Черт, ты откуда взялась?
Вилле поднимает глаза и нервно смеется.
— Не подкрадывайся так больше, Несса. Иначе нашего Юнте хватит удар.
Лаки тоже смеется, немного натужно. Ванесса изо всех сил старается изобразить независимую улыбку.
Она подходит к Вилле и садится к нему на колени. Ей необходимо почувствовать тепло его рук. Убедиться, что она действительно существует. Вилле зарывается носом в ее волосы. Она прижимается к нему еще плотнее.
За окном начинает накрапывать дождь.
6
В кухонное окно стучит дождь. Мину нравится этот звук, он вызывает у нее чувство защищенности и уюта. Из гостиной доносится голос Билли Холидей.[4] Низко подвешенная над столом лампа отбрасывает теплый свет на встревоженные лица родителей.
— Как ты, доченька? — спрашивает папа.
Он задает этот вопрос уже в третий раз с тех пор, как пришел домой.
— Нормально, — коротко отвечает она.
Мину чувствует ужасную усталость, силы покинули ее. Она несколько часов подряд говорила с мамой. Но она не знает, «как она». Знает только, что больше не может прислушиваться к своему состоянию.
— Вы будете писать об этом? — спрашивает она.
Папа почесывает переносицу так, что очки ходят ходуном.
— Мы долго обсуждали этот вопрос. Если бы несчастный мальчик покончил жизнь самоубийством у себя дома, мы бы, разумеется, написали об этом. Но беда случилась в школе. Об этом и так уже знает весь город.
Мама качает головой.
— Вас заклюют, если вы напишете об этом.
— Если не напишем — тоже.
Папа Мину — главный редактор местной газеты. Она выходит всего пару раз в неделю и чаше всего публикует на первой полосе «сногсшибательные» новости типа «Новая дорожная развязка на улице Гнейсгатан». Три четверти жителей города подписываются на «Энгельсфорсбладет». Мининого папу знают все.
