— Андрэ, нэ забуд пра мэня, кагда станэш гэнсеком и хозаином всэго СССР!
И радостно засмеялся, скаля свои многочисленные крупные белые костяные подгубные вкладыши, в просторечии именуемые зубами. Вообще-то он дурак, но смешной, правда?
Эх, вот если бы президентом России…
В строгом ортодоксально-советском семействе Ступиных многие хотели прибавления семейства. Вот только глава семьи Андрей Аристархович Ступин, потомственный работник академии общественного питания и воспитания кадров при ВЦСПС, долго не мог решить, кого ему больше хочется — мальчика или девочку? Или вообще никого? Он рассуждал так: «Мальчик может вырасти и выйти, например, в люди. Стать заведующим закрытой спецстоловой для хозактива или начальником спецраспределителя праздничных наборов при районной партшколе. А то и дорастёт до замдиректора по холодным закускам ресторана «Прага», что на Арбате. Не слабже! Девочка же легко сможет выучиться на инструктора горкома комсомола или, наоборот, если повезет, то станет женой какого-нибудь теневого цеховика-барыги. Будет хоть у кого на старости лет денег подзанять. А если никого не рожать, то и совсем неплохо. Можно когда хочешь ездить на любимой старенькой «Победе» под Ржев и, обходя ржавые противопехотные мины, собирать белые грибы, немецкие трофейные железные кресты, землянику и ловить рыбу. И никто тебе не указ». Супруга же Андрея Аристарховича хотела девочку. И всё. Поэтому, через определенный срок, как и планировали родители, в роддоме имени товарищей Розы Люксембург и Карла Либкнехта у них родилась двойня — Андрей и Фёдор. Как и положено близнецам, сначала они были похожи, как два новеньких октябрятских значка.
Первые расхождения между братьями были замечены в детском саду. Андрей был активнее и веселее многих других членов коллектива детсада. Он легко находил язык с одногруппниками и воспитательницами. Рисовал грибы-мухоморы краснее и крупнее всех. На «пять» заправлял свою кроватку на веранде и вытягивал байковое одеяло по стрелке. Уже в шесть лет он пытался заигрывать с девочками из соседней группы и не встречал на этом фронте особого сопротивления.
Фёдора же частенько видели задумчиво сидящим в песочнице и строящим воздушные замки с крышами из еловых веточек. В обязательных поездках на природу он ловил несознательных ящериц и учил их разговорному русскому языку. Там же он дружил со случайными ежами и мимо пробегающими муравьями. В детском саду он сторонился воспитательниц и дольше всех доедал свою детскую пайку за столом — потрясающе невкусные мясные лепешки из говяжьей печенки. В редкую минуту отдыха Федя барабанил во все доступные ему барабаны, дудел в подходящие дудки и виртуозно играл «Во саду ли, в огороде» на детском рояле с десятком нарисованных клавиш, хотя и совсем без чёрных бемолей и диезов.
