Через полтора часа тряски в метро Фёдор оказался в одном из самых отдалённых районов Москвы — Орехово-Задорное. Здесь жили его дальние друзья, супруги Фокины-Строгановы. В тот вечер они пили легкое вино, говорили о вечном и смеялись ни над чем. Засидевшись допоздна, Фёдор возвращался из гостей и оказался в полночь на пересечении трёх дорог под старым дубом. «Откуда всплыла эта пошлая декорация? Каких таких трёх дорог?» — строго спросил сам у себя Ступин. — «Да нормальных, асфальтированных», — ответил он себе. «Почему именно в полночь?» — «Ты же сам знаешь, я засиделся в гостях, а автобусы из этого района никуда не ходят». — «А откуда здесь взялся дуб?» — «Срубить, наверное, забыли, не придирайся!» Чтобы собраться с мыслями он встал под дубом и начал соображать, как ему отсюда добраться домой. Он очень хотел спать, к тому же сверху начал накрапывать противный копеечный дождь. Через минуту к Фёдору твердым милицейским шагом подошел прохожий высокого роста, в плаще и спросил у него фамилию. Ступин сделал вид, что это не к нему и отвернулся, встав боком. Мало ли что. Прохожий бросил к ногам Фёдора огромную потёртую спортивную сумку с надписью «Олимпиада-80» и таким же уверенным шагом удалился. Скрылся за древонасаждениями.
Фёдор Андреевич слегка пнул сумку ногой. Там что-то было. Он взял сумку в руку и прошел довольно далеко, прежде чем под ближайшим фонарём решился заглянуть в сумку поглубже. А вдруг там неучтённый труп? При дальнейшем осмотре сумки там оказались свернутые крылья. Присев на траву, Фёдор вытянул одно крыло и обнаружил, что оно сделано в натуральный размер — то есть под человека среднего роста и веса — сделано очень тщательно, очевидно, каким-то сложным кустарным способом. Снаружи было нечто вроде оперения из чешуйчатого пластика. Крыло было очень красивое — прозрачное, легкое, многослойное, а основа крыла сделана из металлизированной ткани с вшитыми тончайшими, с волосок, ребрами жесткости, световодами и аккуратно впаянными едва заметными цветными прожилками. Никакого источника питания в этой конструкции видно не было. По долгу службы Ступин знал, что в Москве живут несколько изобретателей-чудаков, упорно разрабатывающих подобные вещи. Как правило, дальше безграмотных чертежей или кипящих чайников, проходящих сквозь стену кухни, дело у них не шло. А тут — совсем другое — воплощенная в материале детская мечта! В общем, если бы Ступин решил себе сделать «настоящие» крылья, он сделал бы примерно такие же. Даже нет, в точности такие! Больше всего его взволновал тот факт, что крылья были явно не новые, а прилично поношенные. А вы знаете, как носят крылья?
