В десять часов вечера деревня погрузилась в тишину. Местные жители вставали с восходом солнца, а потому и спать они ложились довольно рано.
Клара и Ахмед проводили Пико к его палатке. Они тоже намеревались на следующий день встать на рассвете.
Затем они в полном молчании направились к руинам древнего здания, которые так и притягивали их. Они присели на песок, прислонившись спинами к глиняным стенам дворца, построенного тысячи лет назад. Ахмед прикурил сигарету для Клары и еще одну – для себя. Они оба курили, хотя и клялись каждый день, что курят в последний раз, зная при этом, что клятвы так и останутся всего лишь благими намерениями. В Ираке не проводилось таких шумных кампаний против курения, как в США или Европе, и, соответственно, никто не «капал курильщику на мозги». Впрочем, женщины в Ираке курили только дома или в скрытых от посторонних глаз местах, но ни в коем случае не на улице. Клара обычно следовала этой традиции.
Ночное небо казалось покрывалом, расшитым сверкающими звездами. Клара закрыла глаза и попыталась представить себе, каким было это место три тысячи лет назад. В окружавшем ее безмолвии ей почудились сотни женских, детских, мужских голосов. Крестьяне, писцы, правители… Все они промелькнули перед ее внутренним взором – такие же реальные, как и эта ночь.
Шамас. Каким он был? Авраама – отца многих народов – она представляла себе человеком, ведущим полукочевую жизнь, пастухом, который жил в шатрах, бродил по пустыне со своими козами и овцами, спал под открытым небом в такие же звездные ночи, как эта.
У Авраама, наверное, была большая седая борода и густая спутанная шевелюра. Он был стариком – да, Клара представляла его именно старым человеком, – с величественной осанкой, внушавшей уважение всем, кто ему встречался на пути.
В Библии он был изображен человеком проницательным и суровым, способным вести за собой не только стада животных, но и толпы людей.
Но почему Шамас дошел вместе с родом Авраама до самого Харрана, а затем вернулся? Ведь именно такое предположение можно было сделать, исходя из записей на табличках, найденных здесь, в Сафране.
– Клара, проснись! Пойдем, уже поздно.
– Я не сплю.
– Да нет, уже спишь. Вставай, нам пора идти.
– Иди один, Ахмед, дай мне посидеть здесь еще немного.
– Уже поздно.
– Еще нет и одиннадцати. Солдаты рядом, поэтому со мной ничего не случится.
– Клара, пожалуйста, не оставайся здесь одна.
– Тогда и ты останься. Давай еще посидим в тишине. Или ты хочешь спать?
