— Ну, понимаешь, протянуть оливковую ветвь, — говорит Эйприл.
Я хмыкаю в ответ, считая, что и это выражение весьма недвусмысленно говорит за себя и несколько противоречит заявлениям Роми, будто ее усилия связаться с Вэлери продиктованы сочувствием и желанием поддержать другую мать, а не очевидным и бессовестным стремлением оправдаться.
— Значит, Вэлери не слишком благосклонно отнеслась к этому жесту? — спрашиваю я.
— Это еще слабо сказано, — говорит Эйприл и буквально пересказывает мне их диалог. Как выяснилось, Вэлери отказалась от корзины, предложив оставить ее для их очередной вечеринки. — Какая лицемерка, — закругляется Эйприл. — Законченная стерва.
— Как неудачно получилось, — говорю я, тщательно подбирая слова и осознавая, что, вероятно, этим и отличается настоящая дружба: насколько свободно ты можешь говорить.
— Да. И чем больше я о ней думаю, тем более печальной мне кажется эта история. Мне ее жаль.
— Ты имеешь в виду случившееся с ее маленьким сыном? — подсказываю я, думая, что это еще мягко сказано.
— Ну да, конечно. И совершенно ясно: у нее совсем нет друзей.
— С чего ты взяла? — интересуюсь я.
— Ну, во-первых, откуда могут быть друзья при таком дурном характере? И во-вторых, почему она сидела там одна? То есть, ты можешь представить подобную ситуацию с кем-то из наших детей? Да мы были бы окружены любящими людьми.
Я напоминаю Эйприл о своем первоначальном предположении: возможно, Вэлери хочет побыть одна, — но подруга обрывает меня:
— Она просто производит впечатление одной из тех озлобленных одиноких женщин, которые ненавидят весь мир. Ну неужели нельзя было поблагодарить? Хотя бы ради Чарли? Наши дети учатся в одном классе!
— Думаю, да, — соглашаюсь я.
— Короче, мы официально от нее отказываемся, — заявляет Эйприл. — Пусть живет как знает.
— Она еще может изменить мнение, — говорю я.
— Что ж, ей придется «изменять мнение» в одиночестве. С нас хватит.
— Понятно.
— Да... О, на обратном пути мы столкнулись с твоим красавцем мужем.
Я замираю на месте, молясь, чтобы он не был с ними резок или холоден.
— Да? Он знал, зачем... вы туда приходили?
— Вероятно. Но мы это не обсуждали... Мне не хотелось ставить его в неловкое положение... Поэтому мы просто поболтали. Поговорили о «Лонгмере». И Роми любезно предложила написать рекомендательное письмо для Руби. Сказала Нику, что почтет это за честь для себя. С письмом от члена совета директоров вы, считай, уже приняты.
— Вот это да. Здорово, — говорю я.
