Слишком много пива… — успевает подумать Орест за мгновение до удара. Последнее, что он видит, это указательный щит:
СУТЕМИ — 13 км.
В себя он приходит только в больнице. Спрашивает, где он и что произошло. Узнает, что доставлен в больницу того самого городка со странным названием, которое успел прочесть на указательном дорожном щите, что произошла авария и его привезли на «скорой». Еще узнает, что Филипп и водитель погибли — машину развернуло под удар именно их стороной. Нет сомнений, что это счастливое обстоятельство позволило Оресту не только остаться в живых, но и отделаться лишь незначительными травмами и сотрясением мозга средней тяжести. Он кивает, что-то спрашивает, ему что-то отвечают. Затем является некто в форме, смутно знакомой, но все равно странно непривычной, задает несколько формальных вопросов об аварии — тут все просто, если кто и должен серьезно объясняться, это водитель врезавшейся машины, но он тоже погиб. Когда казенный человек удаляется, Ореста вновь осматривает врач, говорит, что ему очень повезло (эту фразу он слышит уже не впервые и еще услышит дюжину раз в течение каждого дня, который проведет в больнице). Наконец Орест остается в относительном одиночестве (он делит больничную палату еще с тремя мужчинами), долго смотрит в белый растрескавшийся потолок, очень высокий и чем-то напоминающий ему экран старого маленького кинотеатра «Коперник», в который он любил бегать в родном Львове еще мальчишкой, в этот невероятно далекий и почти волшебный потолок. И тогда до него начинает по-настоящему доходить случившееся.
Несмотря на обезболивающие и седативные препараты, Орест не может уснуть большую часть ночи, думает о Филиппе, погибшем счастливой смертью во сне, о водителе, погибшем менее счастливо, о парне, вылетевшем на встречную полосу, о бывшей жене, которую не видел уже несколько месяцев, о людях, идущих по их следу… много о чем.
И лишь когда трудный сон начинает брать верх над будоражащим потоком мыслей, он вспоминает о часах.
Да, все так и было. Орест вытаскивает из пачки сигарету, чтобы немного передохнуть перед тем, как вскрыть гроб. Закуривает и тут же понимает, что усвоил еще один урок гробокопателя: нельзя открыть крышку гроба, стоя на ней. В обычной ситуации он бы наверняка предусмотрел это заранее, но сейчас отбрасывает сигарету и вновь берется за лопату, чтобы расширить небольшой свободный участок, стоя на котором мог бы вогнать монтировку под крышку гроба. Сначала думает расширить место сбоку, но затем решает сделать это с торца, в ногах. Почему-то такой выбор Оресту больше по душе (возможно, потому, что ему в таком случае не придется оказаться слишком близко к голове Филиппа, когда… ну, в этом все и дело, дружище).
