— Мадемуазель... — сипло звала Мазарин. Девушка с трудом добралась до окна и согнулась в приступе кашля. Немного придя в себя, она высунулась на улицу, кутаясь от холода в одеяло.
— Мадемуазель... Ты где? Вот несносное животное.
Новый жестокий приступ кашля заставил Мазарин вернуться в постель.
19
Что с тобой, детка? — встревожился антиквар, повстречав Мазарин на улице. — На тебе лица нет.
— Все в порядке, — мужественно ответила Мазарин, которую всю ночь терзали кашель и озноб.
— А почему ты босиком? У тебя что, нет обуви?
— Мне так больше нравится.
— Но ты не можешь ходить вот так в такой холод, это просто безумие. У тебя глаза совсем больные. — Старик потрогал Мазарин лоб. — Да ты вся горишь. Интересно, где твои родители. Куда только они смотрят?
— Слишком много вопро... — Мазарин отчаянно закашлялась, согнулась пополам и рухнула на асфальт.
Антиквар помог девушке подняться и отвел в ближайшую больницу, куда ее и положили с диагнозом: острая бронхопневмония.
Аркадиус навещал Мазарин каждый день в течение недели. Девчушка напоминала ему единственную внучку, погибшую по нелепой случайности меньше года назад. Она была ее ровесницей и казалась такой же одинокой.
Старик приносил Мазарин шоколад, долго сидел в тишине у ее изголовья, стараясь угадать, о чем она думает и, главное, что чувствует; так он надеялся лучше понять свою умершую внучку. Очень старому человеку, привыкшему к одиночеству, было нелегко познать мир юной девушки. Антиквар был слишком долго погружен в себя, и попытки постичь душу другого человека давались ему тяжело.
Врачи интересовались, кем он приходится больной. Старику пришлось солгать из опасения, что его перестанут пускать в палату и он не сможет искупить вину перед мертвой внучкой. Он не мог потерять ее снова.
Мазарин так и не сказала антиквару, что стало с ее родителями, и ему оставалось лишь гадать, поссорились ли они с дочерью во время очередного юношеского бунта, уехали в долгое путешествие или умерли, как мать его внучки. Аркадиус знал наверняка только одно: глаза девушки его не обманывали. С самой первой их встречи она что-то скрывала.
Бывают глаза, которые совершенно не умеют лгать. Они полны грусти, которую невозможно скрыть; в них открывается бесприютная ледяная вселенная. Глаза плачут без единой слезинки, даже когда губы улыбаются, и от этого улыбка превращается в маску, пустую и формальную гримасу. Такой взгляд был у его внучки, когда она прощалась с ним в лавке, перед тем как броситься в Сену. Старик понял значение этого взгляда слишком поздно — через три дня, когда его вызвали и морг на опознание утопленницы.
