Трагедия живописца коренилась в его собственной душе. Создавая несметное число новых вселенных, он обрек на разрушение собственную душу. Кадис привык идти наперекор правилам, по которым существовал окружающий мир. Прежде он находил спасение в разрушении, теперь это больше не действовало. Разрушение вело к экзистенциальному хаосу. Краски выцветали, и он переставал понимать, что они означают.
Встревоженный Кадис выглянул в окно, на которое любил дышать, чтобы потом рисовать кончиком пальца на своеобразном холсте мимолетные силуэты, возникавшие в его сознании. Никто не поднимался на кованое крыльцо, двор был пуст, предвечернее солнце озаряло поросшие мхом камни. Уже давно пробило четыре, а Мазарин все не шла. Кадис поглядел на часы; она опаздывала почти на час. Новая ученица была единственным живым существом, переступившим порог мастерской за последние три недели. И хотя в присутствии этой девчонки он сильнее чувствовал полную творческую беспомощность, именно она заставляла его вновь ощутить себя богом: удивительная двойственность, Ничтожество и Могущество, слитые воедино.
Он ощущал себя богом, а стало быть, в его власти было воодушевить ее или повергнуть в уныние. Мазарин глядела на учителя с обожанием, униженно ожидая то ли похвалы, то ли полного разгрома. Эта неприлично молодая, неестественно талантливая девица готова была валяться у него в ногах! Оба они, наставник и ученица, отлично справлялись со своими ролями. Казалось бы, чего еще желать?
Покорность Мазарин могла стать для Кадиса твердой опорой, ее присутствие не только подчеркивало трагизм его положения, но и давало надежду на спасение.
Чтобы снова начать творить, ему нужно было узнать Мазарин поближе. Прикоснуться к ее невинности, приобщиться к мудрости, какая бывает только у юных. Глотнуть энергии, уловить ритм творчества. Когда она была рядом, он мог свернуть горы. Талант и дерзость Мазарин наполняли мастерскую волшебством.
— Почему ты не приходишь? Где тебя черти носят?
6
За ней следили. Совершенно точно следили, и уже довольно давно. В тот вечер Мазарин специально изменила привычный маршрут, чтобы проверить свои подозрения. Девушка приметила мутноглазого субъекта, похожего на отпущенного в увольнение на берег моряка, у входа в ресторан "Галло-Романо". Незнакомец занял столик напротив и нагло разглядывал ее грудь, пока Мазарин не сбежала, бросив почти нетронутую тарелку пасты. Однако неприятный тип то ли не желал упускать ее из виду, то ли по странному совпадению шел в ту же сторону.
