— Думаю, надо уезжать из Дюссельдорфа, — сказала я, отбросив салфетку.
— Давай поедем в Кельн, — предложила вдруг Салли.
— Почему именно туда?
— Хороший город, — невнятно пояснила китаянка, — тебе понравится.
— Ты там уже работала?
— Да, я начинала в Кельне, — сказала Салли и немного погрустнела.
— А что случилось потом?
— Ничего особенного, — сказала Салли. — Мне объяснили, что в Дюссельдорфе безопаснее, но теперь я и сама уже не знаю, где можно чувствовать себя спокойно.
— В Шанхае, милая, — жестко сказала я. И решила немного сменить тему, видя, как испуганно покосилась на меня Салли. — А вот если бы тебе закрыть глаза, и накормить точно так же, как только что, ты бы поверила, что ты дома?
— Нет, что ты, — хихикнула вновь китаянка. — У нас все по-другому, и продукты тоже другие. Это тяжело объяснить, потому что этот «Золотой дракон» не немецкий ресторан, и повар здесь китаец, я чувствую, и готовит он хорошо, но в то же время, это не Китай, я плохо говорю, ты не понимаешь…
— А если бы тебе предложили всю жизнь питаться, как здесь, ты бы согласилась? — не отставала я.
— Да какая разница? — удивилась китаянка. — Разве это главное?
И даже забыла хихикнуть или, по меньшей мере, улыбнуться.
— Ну и что же для тебя главное? — я уже предчувствовала ответ, и все же спросила.
— Найти свою единственную любовь, — серьезно ответила Салли. — Разве у тебя иначе?
Тут уже хихикнуть пришлось мне, и вскоре мы обе заливисто смеялись, забыв обо всем дурном, за уютным столиком дорогого китайского ресторана, в роскошном и чужом европейском городе.
Салли тут же сморило от литра бочкового пива, употребленного ею для снятия стресса, а я снова вела «фольксваген» по ночной трассе — вот еще одно дежа вю в моей новой жизни. Впрочем, сейчас мне предстояло проехать всего лишь полсотни километров, да и Салли развеселила меня так, что я то и дело заливалась смехом, воображая, как она деловито выдавливает зубную пасту на пенис единственной своей любви. Почему–то, воображая неведомую любовь Салли, мне представлялся японец Ирми — вот уж не думала, что так глубоко он мне западет…
В древний и прекрасный город Кельн мы прибыли вскоре после полуночи, и я уже автоматически, по указателям «Zentrum», выехала к знаменитому собору. Вышла, раскрыв рот, оставив открытой дверь машины, обошла собор по периметру. Неужели такое мог построить человек? В ночной подсветке он казался живым и грозным, как божья кара. Ничего более волшебного я не встречала в своей жизни. Ни на Святой Земле, ни в великолепии австрийской столицы. Ни в Москве. Разве что, мелькнула мысль, в Троице-Сергиевом посаде. Там тоже была некая печать волшебства, но другого, более родного что ли.
