Тем большим было мое удивление, когда я вновь едва смогла обнаружить в городе увеселительные места с эротической подоплекой. В Старом городе, недалеко от Рейна. Вообще, Дюссельдорф какой–то скучноватый и деловой, сверх всяких приличий. Старый город здесь не скрывается за крепостной стеной, как в Нюрнберге, и вообще его центр совершенно не впечатляет, как центр Франкфурта. Это современный и несколько прямолинейный город, в котором и заняться–то особо нечем, если, конечно, вас не привел сюда деловой интерес.
— Можешь попробовать, девочка, — сказала сухая и остроносая администратор ночного клуба. — Главное у нас, это танцы и консумация. Если у тебя есть опыт в этих вещах, то я возьму тебя.
— А как насчет полицейских проверок? — спросила я. — У меня ведь нет разрешения на работу.
— А диплом о хореографическом образовании у тебя имеется? — спросила остроносая.
— В Москве остался, — сказала я.
— Копию могут выслать?
— Могут. Недели через две.
— Почему не сразу?
— Семейные обстоятельства, — я опустила взгляд под столик, за которым сидела. — Как у вас насчет жилья? Послезавтра начинается выставка, и свободных номеров в том отеле, где я живу, не останется.
— Поговори с другими девушками, — сказала хозяйка. — Только вчера Салли жаловалась, что ей слишком дорого платить за квартиру.
— Она живет одна? — удивилась я, представляя примерно, во что обходится съем квартиры в этом городе.
— Она осталась одна в комнате.
— Спасибо, я поговорю с ней.
Салли оказалась улыбчивой китаянкой из Шанхая, худенькой и милой, вдобавок одного роста со мной. Первая девушка моего роста из всех, с которыми я жила, с которыми близко общалась. Конечно, настоящее имя ее звучало несколько иначе. Настолько иначе, что европейской артикуляции его правильно не выговорить, а значит, не стоит и пытаться. Важнее было то, что это был первый человек не просто другого языка, но и совершенно чужой культуры, с которым я близко общалась.
И благодаря этому я, снова поселившаяся в квартире с тремя проститутками, избежала столь отвратительного мне чувства дежа вю. Казалось, что Салли ничего не воспринимает всерьез, даже себя и свои проблемы. Ее хихиканье над клиентами временами казалось бестактным, и поводы для смеха зачастую вовсе не казались мне таковыми. Ну, например, она могла подскочить ко мне, дома после работы, когда я выходила из ванной с туалетной сумочкой в руках, и продемонстрировать сросшиеся маринованные огурчики, отдаленно напоминающие фаллоимитатор с анальной насадкой. Я поначалу выдавливала из себя смешок, чтобы не обидеть китаянку, но по прошествии нескольких дней решила, что уместней будет своей холодностью осадить ее пыл. Хоть иногда и не могла сдержать улыбки — настолько Салли вела себя наивно и по-детски. Хоть была она всего на два года младше меня. Да, роднило нас еще и это — маленьких собачек, до старости способных казаться щенками.
