- Для меня ничего не много! «Я гораздо более ужасный человек, чем кто-либо до сих пор существовавший; это не исключает того, что я буду самым благодетельным. Я знаю радость уничтожения в степени, соразмерной моей силе к уничтожению, - в том и другом я повинуюсь своей дионисовской натуре, которая не умеет отделять отрицания от утверждения. Я первый имморалист: поэтому я уничтожатель par excellence».
- Второй раз слышу слова «пар» и какой-то “экселянс”... Водяной? Или это пара? Пара сил? - физику выпускник строительного института помнил, а вот французского не знал.
- Это выражение означает «прежде всего», «по преимуществу».
- Задолбало меня всезнайство! - душа хотела было вздохнуть, но не получилось.
А меня – невежество!
Камень ударил о камень – вспыхнул огонь ссоры.
- Чего Вы на меня пялитесь злобным взором? Не понимаете, чего я Вам пытаюсь вбить в голову? Хорошо, попробую простыми словами, как с ребенком! Я – немецкий философ, которого в СССР объявили идеологом нацизма, хотя после смерти Сталина и начали публиковать. Да, я не Виргилий, но и Вы – не Данте! Хотя я – выше Виргилия, а Вы – гораздо ниже Данте!
ЕБН впервые обратился к наглому пришельцу напрямую:
А почему моим гидом вызвался стать именно ты? - переходить на «Вы» Ельцин не собирался.
Потому что я - единственный, кто имеет доступ во все зоны, где ты заказан, - Ницше тоже отбросил церемонии, - и единственный из адских обитателей, кто согласился якшаться с такой презренной и гнусной тварью, как российский политик...
Незачем меня обзывать! Я, конечно, делал ошибки, но не нарочно...
Позволь тебе не поверить. «Последствия наших поступков хватают нас за горло, хотя бы мы за это время и «исправились».
А ты сам-то за что срок мотаешь?
«Больше всего бываешь наказан за свои добродетели».
Перестань острить, говори серьезно, панимаш!
У меня, как у вашего русского Грибоедова, сплошное «горе от ума». Слишком образные и едкие афоризмы придумывал.
Типа?
Какого типа? А, в смысле «например»? Ну, скажем, «Не следует ходить в церковь, если хочешь дышать чистым воздухом».
Писания надо было читать! - встрял в диалог кто-то посторонний. - В моих «Притчах» ясно ведь глаголено: «Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко разевает рот, тому беда».
Что же ты сам-то, премудрый Соломон, в шеоле томишься?! Впрочем, ты попал сюда не из-за слишком длинного языка, а из-за другого органа... Нечего было в угоду своим семистам женам и наложницам идольское капище близ Иерусалима возводить! Тоже мне миротворец! Двоюродного дядю - великого полководца Иоава - и своего родного брата Адонию смерти предал. Израиль налогами придавил так, что после твоей кончины народ сразу восстал – и страна раскололась надвое. А еще меня учит! Ладно, отбрехался от Экклезиаста.
