– гладок! – Он вздернул автомат и нажал на спуск. Макушка еврея ударилась о фонарный столб пятнадцатью футами выше и повисла на нем, приклеившись, как зловеще озаренный многоногий паук с красной спиной.
Они сражались, покуда ни одного еврея не осталось стоять на ногах. Затем Хоррор расхохотался и вытер оставшуюся у него бритву о кусок замши, заткнутый за пояс его брюк.
– Очевидно, они не привыкли к тому, как действует Король Бритв. – Он подошел к машине и разместился на заднем сиденье. – Прочь отсюда, свинская выдалась ночка.
Помахивая дубинкой, Менг вогнал каблук своей туфли в глаз падшего еврея и быстро последовал за Хоррором в машину. Экер завел двигатель, и они уехали. Машину они направили по Лэдброук-Гроув, после чего свернули влево на Бленхайм-Крезнт. Хладные влажные пары, отдающие на вкус сладким маслом и кислой копотью, вихрились в открытое окно, и он кашлянул в шелковый платок.
– Этот туман перееб мне всю астму. – Он улыбнулся в зеркальце лорду Хоррору и настоятельно прибавил мотору оборотов.
– Ну, – произнес Хоррор, откидываясь на кожаную обивку. – Эта свадьба должна попасть на светскую страницу «Еврейской газеты Ноттинг-Хилла». – Он стащил с себя влажные блузу и брюки и сложил их, тщательно стараясь не замарать кровью пол машины. Затем открыл дверцу под своим сиденьем и аккуратной стопкой разместил одежду там. Сверху опустил складную бритву.
Хоррор закончил вытираться бледно-голубым полотенцем и кинул его Менгу, который тоже быстро растерся. Словно вспомнив в последний момент, он также снял с себя бюстгальтер и трусики и остался совсем голым. Он сиял. Крупное овальное лицо придавало ему внешность нефертити мужского пола. Снаружи пролетавшие мимо деревья вдоль Холланд-Парк-роуд были жирны, как тучи.
Они ощущали расслабленность напряженья, и Хоррор тихонько себе что-то мурлыкал. Менг подался вперед и прижал голову рядом с Экером.
– У меня тебе есть анекдот, – поведал он, стирая с глаз грим. – Лежат среди мусора в Харлеме два негритоса. Только что пообедали, и тут один негритос давай принюхиваться.
«Эймос, пиздюк ты ебаный, ты что – обосрался?» – с негодованием спрашивает он.
«Да не, да я ни в жись», – сердито отвечает другой.
«Обосрался, ублюдок», – стоит на своем первый негритос, нагибается и давай тому штаны нюхать.
«Ой, извини, – говорит тот. – Я думал, ты про сегодня!»
Менг раскатисто захохотал, но у Экера лицо даже не дрогнуло. Он сухо заметил:
– Ну, этот я слышал.
