– Английские высшие классы, – задумчиво начал Мортон, – это отнюдь не аристократия. Это – богатая и привилегированная буржуазия со всеми ее предрассудками, но отнюдь не с добродетелями. Каждый привилегированный класс прежде всего пытается наставить на путь истины своих паршивых овец, а если они оказываются неисправимыми, их изгоняют. Это в порядке вещей. Тот, кто не играет, никогда и не выигрывает. Однако в нашем нынешнем обществе для женщины эпохи Возрождения не больше места, чем для великого поэта. Вам не кажется, что Констанс – это Байрон в женском обличье?
– Ну нет! – решительно запротестовал я. – Байрон – гений. В ее возрасте он уже прославился на всю Европу. Я не говорю, что у Констанс нет талантов, но они остались втуне, а потому я вправе отбросить их в сторону. До сих пор ее главный талант – талант просто чудовищный – состоял в том, что она втягивала себя и других во всякие несчастья.
– Хорошо. Поставим вопрос иначе. Класс Байрона сделал его жизнь невыносимой, и он порвал с ним. Класс Констанс – собственно говоря, тот же самый – поставил ее в подобные же условия. В обоих случаях общество поступило безжалостно и, думается мне, неразумно. Разве не осудило оно этим само себя?
– Так, так. Значит, вы полагаете, что выдающаяся личность, принадлежащая к высшему классу, не может и не хочет принять его мораль и, следовательно, вынуждена бросить ему вызов? Иными словами, Констанс – жертва своей среды?
– Да, мою мысль можно выразить и так, – ответил Мортон, – но я предпочел бы что-нибудь менее категорическое. Люди не поддаются точной классификации. Пока что этому препятствует множество предубеждений. К тому же, люди, вроде Констанс, так высокоразвиты и так различны, что каждый из них представляет собой чуть ли не самостоятельный вид. Биология человека немногого достигла, если здесь вообще можно говорить о каких-то достижениях. Что знаем мы о законах наследственности? Почти ничего. А ведь наследственность имеет громадное значение. Я никогда не видел мать Констанс – она умерла почти тридцать лет назад, – но отец ее был со странностями. В округе его и сейчас называют Сумасшедшим Лордом. Трудно сказать, какие из своих странностей Констанс унаследовала от него. Наверно, в ее жилах есть капля кельтской крови, а эта кровь не всегда удачно смешивается с нашей германской. Кроме того, семья ее, к сожалению, была очень богатая. Потомки миллионеров, утрачивая энергию и целеустремленность родителей, обычно наследуют лишь жадность и беспринципность. Впрочем, они даже могут сохранить энергию, но не целеустремленность – у них нет никаких целей, кроме эгоистических.
