Он надавил на дверь — она оказалась открытой. Вошел в прихожую, и уже здесь был поражен: зеркала в резных рамах, чучело оленьей головы с рогами-вешалкой, бронзовая статуэтка на высокой подставке — в таких прихожих Кошмарику бывать не приходилось. Дверь в зал была открыта, и Ленька робко прошел в него. Ему сразу бросился в глаза большой камин в обрамлении белого резного камня. Камин пылал, будто на дворе была зима. Здесь царил полумрак, и деревянная лестница с точеными балясинами убегала к потолку, на второй этаж, теряясь при этом в сумраке зала. Огромный овальный стол в центре, шкура белого медведя на полу, картины в дорогих тяжелых рамах создавали ощущение богатства и покоя. И действительно — эта обстановка сразу как-то успокоила Леньку, догадавшегося, что хозяин этого дома не может не быть довольным жизнью, а поэтому не способен навредить ему. А еще Кошмарик порадовался тому, что из владельца всей этой роскоши уж непременно можно будет хоть что-то выжать.
— Ну, здравствуй! — услышал вдруг Ленька и увидел голову мужчины, выглянувшего из-за высокой спинки кресла, стоявшего так, что со стороны входа сидящего никак нельзя было увидеть. — Это ты и есть… Леонид? — спросил улыбавшийся мужчина, продолжая сидеть.
Кошмарик, чтобы лучше его видеть, пошел к креслу и встал напротив. Это был мужчина лет сорока, седоватый и широкоротый, с приятным лицом, мужественным и открытым, что совсем успокоило Леньку. Хозяин держал в руках толстую книгу и не выпустил ее из рук, даже когда перед ним встал гость.
— Да, я — Леонид, Ленька, — кивнул Кошмарик, — это я повесил объявление. Вам нужна монета?
Мужчина медленно поднялся. Он был сухопарый, высокий и сильный, судя по широким плечам. И вдруг Кошмарик ощутил сильный запах «Чемпиона», идущий от хозяина, и тут его радость сменилась страхом. Кошмарик только сейчас ясно осознал, что вымогать у этого человека деньги он может лишь в случае признания маньяком своих преступлений, да еще требовалось как-то убедить его в том, что эти признания свидетельствуют против него. Но в кармане Кошмарика лежал плейер, способный работать как диктофон, он и был единственной надеждой Леньки.
— Нужна ли мне монета? — спросил мужчина. — Пока об этом не будем говорить. Вначале я должен тебе представиться… Ленька. Называй меня так — Любитель!
— Любитель чего? — не понял Кошмарик, а мужчина, растягивая в улыбке рот, сказал:
— А ты, я вижу, понимаешь тонкий юмор. Я — просто Любитель! Конечно, это не имя, но мне удобно представляться так. Идет?
