В период гонений на славянское богослужение в Далмации и Истрии широкое распространение получила легенда о создании глаголического письма уроженцем Далмации св. Иеронимом (IV век), которого в преданиях считали славянином. Эта легенда, в конечном счете, была признана и Римом, что способствовало снятию запрета на глаголицу папой Иннокентием IV в 1248 году. В более ранних запрещениях глаголицы, как еретического письма ариан, Мефодию приписывалось вторичное открытие азбуки и ее возрождение. Но в создании тайнописи не было необходимости, пока не было нужды прятать связанное с азбукой вероучение. В эпоху господства готов и лангобардов в Северной Италии и в прилегающих областях арианам не от кого было скрываться. Потребность такая реально должна была возникнуть с появлением войск Карла Великого в Подунавье в последние десятилетия VIII века. И в этой связи может иметь значение тот факт, что возглавлявший Зальцбургское архиепископство Виргилий подписывался псевдонимом Иероним, а ирландские миссионеры, как говорилось, вообще имели наклонность к сочинению всевозможных алфавитов, как для утверждения богослужения на родном языке вновь крещенного народа, так и в мистических целях, ради уяснения «сокровенного» смысла чисел и букв.
Некоторые авторы указывают и на местные истоки глаголического письма. Оно, в частности, обнаруживает сходство с лангобардским письмом VII–VIII веков, которое гуманисты XV века считали исходным и для «готического» стиля. А сами лангобарды, как было сказано, в глазах Рима часто сливались с готами.
Поскольку у славян глаголица все-таки именуется «русским» (а не «готским») письмом, необходимо собрать сведения, в которых понятия «Русь» и «русский» относятся не к Поднепровью, а к Подунавью. Никольский как будто тянулся к таким сведениям, но они либо не попали в его поле зрения, либо увязать с русскими письменами из Жития Кирилла он их не сумел. А только взятые в совокупности, эти сведения способны пролить свет на дискуссионную проблему.
Многие источники (это отмечал и Никольский) свидетельствуют о вхождении «Руси» в состав Великой Моравии эпохи Святополка (ум. 894), причем «русские» выступают уже в роли «просветителей» местного славянского населения. Так, в поздних хрониках упоминается «русский боярин», крестивший первого чешского князя-христианина Борживоя. Из «Хроники всего света» польского автора Мартина Вельского этот сюжет попадает на страницы хронографа Западнорусской редакции, где также отмечается, что «Святоплуг, моравский кроль… в то время держал Русские земли».
