С этими словами он медленно повернулся спиной и удалился.
— Во генму озверели, на людей кидаются, — проговорил кто-то из приятелей, попытавшись помочь Грайду, но тот грубо оттолкнул протянутую руку. Налитыми кровью глазами он смотрел вслед Найту и мелко трясся от ярости и боли.
* * *
До самых летних экзаменов никто не вспоминал об этом неприятном происшествии. Биффант успешно учился, на общих тренировках выдавал отличные результаты. Многие мальчишки с интересом поглядывали на Грайда, но тот старательно делал вид, что практически незнаком с Биффантом. И при этом с опаской поглядывал на Найта.
Слухи распространялись быстро, обрастая невероятными подробностями. Найту приписывали даже избиение Грайда, что не могло не раздражать последнего. Найт вовсе не кичился своей неожиданной «крутостью» и даже пытался опровергнуть слухи, но те упрямо укрепляли его авторитет. Что ж, по-своему это неплохо. По крайней мере, теперь альбинос значительно реже слышал за своей спиной презрительное фырканье и шепотки.
Вскоре директорат Академии рассмотрел дело Найта и пришёл к выводу, что этот мальчик вполне может быть переведён на соответствующий его возрасту курс — четвёртый. Найта вызвали в кабинет к директору, выдали целую кипу документов, а также сообщили, в какие сроки ему необходимо сдать экзамены.
Физическая подготовка всё так же не была сильной стороной Найта, он едва-едва сумел дотянуть до минимальных показателей четвёртого курса. И всё же, оглядываясь назад, он удивлялся, как инструкторам удалось из такого болезненного рохли, как он (у Найта не было иллюзий на свой счёт), сделать довольно выносливого и сильного парня. На костях наросли приличные мышцы, вечно сутулые плечи развернулись вширь. Младшекурсники, к которым пока что относился Найт, поглядывали на него с восхищением, а более старшие мальчишки — с уважением. И это влекло за собой растущее самоуважение Найта. Он держал голову гордо приподнятой, всё реже и реже заикался, смущался и краснел, это опять же вызывало всё больше уважения со стороны остальных мальчишек, а значит, и со стороны Найта к самому себе.
Он освоился в Академии, обзавёлся несколькими хорошими знакомыми и даже приятелями. Но мысли его всё чаще и чаще возвращались к Делейту. Что-то было в этом мальчишке. Что-то странно-притягательное. Но не такое притягательное, как в Бофи, к которому Найта одновременно тянуло, словно магнитом, и от которого отталкивало, будто этот магнит поворачивался другим полюсом. Бофи хотелось потрогать, с Делейтом же хотелось дружить. Но агрессивный одиночка держался особняком.
