Никто не понимал, почему двенадцатилетнего мальчика, да ещё не самых выдающихся физических и умственных качеств, приняли на Боевое отделение, а не определили на какой-нибудь малозначимый курс, по окончании которого ему светила бы разве что грязная, монотонная и низкооплачиваемая работа. Слухи поползли сразу. И подозрения зародились в головах тех, кто умел внимательно смотреть и делать логические выводы.
Бофи Талофф заинтересовался альбиносом, как забавной зверушкой. Найт производил впечатление слегка отсталого, но преподносил сюрприз за сюрпризом.
На обязательном медосмотре перед тренировкой Найт очень быстро, «по-солдатски» снял робу, аккуратно и ловко сложил её ровным прямоугольничком и повесил на спинку стула. На тренировке беспрекословно подчинялся приказам инструктора, хотя толком не мог выполнить ни одного упражнения, в то время как прочие курсанты постоянно норовили побезобразничать. А когда все курсы отправились в столовый блок Академии, Бофи окончательно утвердился в мысли, что Найт — никакой не подзаборный найдёныш. Многие мальчишки его возраста держали ложку в кулаке, а этот альбинос — как надлежит, пальцами, аккуратно обхватывал губами, не открывая рта слишком широко и не втягивая жидкую протеиновую смесь с шумом и бульканьем. Где же мог генму научиться таким манерам и дисциплине?
Мальчишки из пятого блока, к которому относилась казарма Найта, с хихиканьем и шепотками поглядывали на альбиноса и Бофи.
Но не стоило терять время на ерунду, надо было всё съесть, ведь следующий и последний за день приём пищи только через восемь часов, а никаких кусочков припрятать никто не позволит: на выходе стоят дежурные и проверяют. Впрочем, унести с собой что-либо и тихонько слопать потом под одеялом в принципе невозможно. Всё выдаётся в уже открытых тюбиках и легко может оттуда вытечь, выдав запасливого курсанта.
После обеда мальчишки разошлись по классам на лекции, видео- и мнемокурсы согласно направленности своего отделения и возрасту.
Перед ужином, на малой вечерней тренировке, курсанты разных отделений и возрастных групп, но до четырнадцати лет, снова оказались вместе. Нагрузка, впрочем, не была одинаковой для всех. Если будущие программисты и прочие химики с нейрохирургами всего лишь слегка размялись, то будущие киборги пахали вовсю. От них не отставали мальчики с Армейского отделения, которым предстояло пополнить ряды государственной армии, но при этом сохранить тело почти человеческим.
