— Прости, я не хотел тебя обижать. Конечно, тебе плевать на оскорбления и извинения. Но… Кхм…
Бархатистые пальцы осторожно погладили зомби по впалой щеке. Какой он… странный на ощупь.
— Что он с тобой сделал? — прошептал Лорэлай.
— Уходи, — без интонации прохрипел зомби, но не пошевелился и не изменился в лице. Лорэлаю стало не по себе. Самую малость. Так, сочувствие его тоже не берёт. Не пора ли выложить козырь?
— Мортэм, не гони меня, — проговорил Лорэлай чуть дрогнувшим голосом. — Посмотри на меня. Ведь я такой же, как ты…
— Нет. Ты другой.
— Но я ближе тебе, чем кому-либо! — с жаром воскликнул певец. — В этом доме только я один могу понять тебя.
— Что тебе нужно? — интонация едва обозначила вопрос.
— Поговорить с тобой. Мортэм, это ужасно, что они сделали с тобой. С нами со всеми. Посмотри… Ты — машина. Я — игрушка. Но ведь мы — люди! Такие же люди, как они! Мне невыносимо смотреть на тебя… такого. Ты ведь солдат. А не…
Лорэлай умолк и, придерживая подбородок Мортэма кончиками ногтей, заставил посмотреть себе в лицо. Пустой стеклянный взгляд. Но, кажется, в нём что-то блеснуло.
— Мортэм. Ты ведь не должен был оказаться здесь. Не только у моего Хозяина, но и вообще… здесь… Разве это не преступление, отнимать сыновей и братьев у родных и близких и превращать их в…
— Что тебе нужно, — кажется, в его голосе уже звучит настойчивость.
Этот мертвец, который способен мыслить как живой человек. Что он такое?… Мортэм мог неким наитием почувствовать его. В телах обычных зомби оставалось немного крови, засохшей на стенках вен и кристаллической, но она всё-таки разносила по телу инъекции. У Лорэлая своей крови не было вовсе, что-то чужое, заменитель, псевдо-кровь, обман. Мортэм невольно и вяло сравнил Лорэлая с пиявкой. Скользкой чёрной пиявкой.
— Мы с тобой — одно… — с нажимом проговорил Лорэлай, наклоняясь к Мортэму и едва не коснувшись губами его лица. — И я прошу тебя о помощи.
— Ты не можешь отдавать приказы, — безразлично констатировал факт Мортэм, и аккуратные отполированные ногти впились в его кожу.
— Посмотри на меня, Мортэм! — рявкнул Лорэлай, оскалившись, взбешённый очередным напоминанием о том, ЧЕМ он стал, — посмотри на меня и на себя. Мы мертвы. Мы могли бы покоиться в мире, забыться вечным сном, но этот человек вообразил себя выше Бога и сотворил из нас… такое! Тебя превратили в живой труп, послушный прихоти любого, не смеющий пикнуть без ИХ разрешения, не имеющий права на собственную волю. На собственную память! А я… Я — кукла в душной коробке, которую пятнадцать лет держат взаперти и которая рано или поздно поистреплется, наскучит, и её выбросят на помойку! Мне невыносимо не иметь права даже на ревность! Ты… Ты… Да, ты красив. Эрих всегда любил такие правильные черты. И я должен смириться. Должен сидеть тихо и смирно, пока он тебя… кхм… Пока он с тобой.
