— Но ведь это бесчеловечно!
— А уничтожить большую часть человечества из-за каких-то эфемерных противоречий — применить против точно таких же, как ты сам, людей оружие, которое еще и через пять тысяч лет продолжает убивать, — это, по-твоему, человечно?
Координатор смолк. Ужасные взрывы, превратившие в ничто сразу несколько сотен и разрушившие тысячи городов, заставлявшие болеть и умирать одно за другим поколения людей; землетрясения, извержения вулканов…
Призрак всего этого дремал в каждом из потомков тех, кто имел несчастье выжить, и возрождался заревом далеких пожаров и отголосками страданий миллионов и миллионов ни в чем не повинных людей, стоило лишь вспомнить… Амалии показалось, будто она на мгновение перенеслась в то далекое время, и пальцы ее непроизвольно коснулись сначала лба, затем груди и, наконец, по очереди одного и другого плеча.
— Страх перед тем, что однажды Смерть может повториться — единственное, что способно удерживать население Земли от новых войн, — снова зазвучал низкий голос отца. — К сожалению, у многих людей крайне плохо развито воображение и логическое мышление. Им нужно непременно объяснить и показать, как это произойдет. Осознать, что Смерть — на самом деле результат ненависти и злобы по отношению к ближнему, что каждая стычка и мелкий конфликт ведет на самом деле к конфликту глобальному — кому это под силу? Многие ли, например, способны понять, что замахиваясь на соседа, они рубят сук, на котором сидят? Другое дело, когда точно известно, что есть некто, кто собирается уничтожить человечество. Некое абсолютное зло. Не догадываясь, что зло сидит в каждом из нас, человек готов зато видеть его отдельно, вне себя. Вот для того и был придуман Нечистый. Зачем именно ему понадобилось уничтожать все живое на Земле и сможет ли он при этом уцелеть сам, никого не волнует. Он плохой — вот что главное, — он хуже всех. И он недосягаем. Можно сколько угодно убивать его слуг, его приверженцев. Можно убить даже его самого. Но он все равно будет возрождаться и держать людей в страхе — до тех пор, пока будет существовать сама злоба и ненависть… Может, немного прогуляемся? — без всякого перехода спросил вдруг Координатор, повернувшись к дочери.
Не в силах пока отвечать, Амалия только кивнула. Потрясенная всем услышанным, она, тем не менее, хотела, чтобы отец говорил еще и еще. Потирая онемевший локоть — Амалия как оперлась на него, так и не сидела все это время, — она вышла вслед за Координатором в парк.
