— Тебе было хорошо?
Вместо ответа Амалия уткнулась ему в плечо.
— Чего молчишь? Не жалеешь?
— Нет.
— У тебя пальчики, как у ребенка.
Они лежали на земле, прижавшись друг к другу, — в просветах между деревьями виднелось темно-синее вечернее небо. Михаэль вытянул руку, и вырвавшийся из его ладони лучик света выхватил из монолита листвы несколько веером расходящихся огромных резных листьев с белым фонтаном цветов внутри.
— Мама говорила, когда цветут каштаны, можно загадывать желание.
— И они исполняются?
— А как же.
— Уговорила, сейчас же попробую…
* * *
Когда Ральф открыл глаза, то почти удивился, что по-прежнему находился в мрачном сосновом бору рядом со С'тэном и Риу, который от нечего делать экономными, выверенными движениями выстругивал очередную стрелу — около него лежало уже с десяток. Удивился, потому что ощущение, будто бы он только что вернулся издалека, казалось абсолютно реальным. То ли его чувства к Амалии оказались на порядок выше, то ли остроту придавала мысль о том, что все это было в последний раз, то ли воображение обладало большей насыщенностью, но такое он испытал впервые.
Риу, С'тэн… Впрочем, судя по лицу последнего, здесь — незримый — находился еще и третий. Все, вроде бы, так же — кроме ощущения обреченности, которое исчезло, испарилось. Губы разведчика сложились в нехорошую усмешку: Великий Магистр, кажется, решил, что игра уже сделана, что Михаэль до сих пор остался тем самым восьмилетним мальчиком, с которым можно обращаться так же, как со С'тэном!
«Ну уж нет…»
Ральф открыл лежавшую у его ног сумку и рывком вытащил карту. Развернул. И без того тренированное воображение обострилось до такой степени, что знакомые очертания точно оживали перед глазами разведчика «Sunrise». Вот она — точка, где они находились сейчас. А здесь (ноготь Ральфа отметил еще одну) должен был располагался так называемый Дом Серебряного Круга. Всего несколько дюймов — однако на самом деле эти две точки разделяли мили и мили пути. И еще время, которого могло не хватить…
— Это не здесь. — Голос С'тэна, как всегда, низкий и бархатный, прозвучал как-то по-новому, иначе.
Сразу оторвавшись от карты, Ральф с удивлением посмотрел на молодого человека. Глаза С'тэна тоже выглядели по-другому: не бесцветно-серые, а почти стальные, с темным ободком. Правда, дело, конечно, было не в цвете — изменился взгляд. Впрочем, Ральф не успел до конца осознать, что же именно переменилось в этом взгляде.
