– А ни фига мы газанули! – поворачиваясь на другой бок, вяло удивился сын и ткнул лежавшего под одеялом. – Слышь, Шурка? Эти гады наверняка все выжрали там.
Шурка чем-то дрыгнула (или все-таки – дрыгнул?) и счел за лучшее промолчать, поплотнее укутавшись в его, Василия, новенькое синтепоновое одеяло – финское, полутораспальное!
От такой наглости Василий онемел. Он знал, конечно, что Димка приводит приятелей, когда отца нет дома, – понятно, дело молодое, он ворчал, конечно, но терпел. До сих пор у них действовала договоренность: в квартире не пить, за собой прибирать и посуду мыть. На сей раз сын нарушил все договоренности разом, и Василий растерялся от неожиданности.
– Димка, вставай! Убирайтесь из моей к-кровати!
– Ну, старик, ты не понимаешь, что ли? – скривился сын. – Шурка стесняется!
– Шурка?! Стесняется?! Да эта… прошмондовка с вечера стеснялась бы!
В глазах у Василия потемнело. Он схватил сына за шкирку и выдернул из кровати. Потом он шагнул вперед и вознамерился сделать то же самое с таинственной Шуркой, но нетвердо стоявший на ногах Димка все же решил вступиться за даму и повис у отца на руке. Василий одним движением руки отбросил сына в угол, схватил Шурку не то за ногу, не то за руку – черт ее там, под одеялом, разберет – и изо всех сил потянул из кровати. Шурка молча отбивалась, Димка скулил из своего угла, силясь встать на ноги, Раиса хихикала, Василий, пыхтя, тянул Шурку из своей кровати.
Наконец его усилия увенчались успехом. Шурка вместе с одеялом слетела на пол, вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты, таща за собой спасительное одеяло. То, что Василий успел увидеть, его успокоило и при других обстоятельствах, возможно, порадовало бы – непоместившиеся в одеяло части тела улепетывающей Шурки были, несомненно, женственны и весьма аппетитны.
От этого зрелища Василий ненадолго впал в приятный столбняк, Раиса, изнемогая от хохота, села на пол рядом с Димкой, который оставил наконец тщетные попытки встать на ноги и тихо матерился. Придя в себя, Василий бросился в комнату вслед за Шуркой. Та заполошной курицей металась по комнате, пытаясь найти хоть какие-то детали гардероба – странная застенчивость при таком образе жизни. При этом Шурка без разбора наступала на руки и на ноги лежавших и перебудила всю честную компанию, тела зашевелились, зевая и почесываясь, стали принимать сидячее положение.
Василий с ужасом наблюдал за происходящим – где только насобирал эту вокзальную шваль его драгоценный сынок?! И самое главное – притащил их в его, Василия, замечательную, нежно любимую, чистую квартиру? Видно, и правду говорят – яблоко от яблони…
