.
Бог отвернулся от Соломона вовсе не из-за количества жен (хотя их число впечатляет), а задела, которые царь творил с избранницами своего сердца.
«Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу, Богу своему, как сердце Давида, отца его.
И стал Соломон служить Астарте — божеству Сидонскому, и Милхому — мерзости Аммонитской.
И делал Соломон неугодное пред очами Господа, и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его.
Тогда построил Соломон капище Хамосу — мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху — мерзости Аммонитской.
Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам.
И разгневался Господь на Соломона за то, что он уклонил сердце свое от Господа, Бога Израилева…»[35]
Не только Бог разгневался на Соломона. Евреям также неприятно было смотреть, как их царь позабыл отеческие предписания, древние традиции и законы Божьи.
В то время как Соломон купался в роскоши в обществе жен и наложниц, народ не радовался даже процветанию царства. Слишком дорого обходилось богатство и благополучие Соломона: десятки тысяч граждан были вынуждены исполнять тяжелые повинности по строительству храма, дворца, городов; население устало платить налоги, которые шли на содержание огромного гарема. Все терпели, пока каторжный труд способствовал возвышению отечества.
Любвеобильность помутила разум Соломона, к концу его жизни мы не видим хваленой мудрости царя. По словам Иосифа Флавия, он впал в такую зависимость от жен и наложниц, «что стал подражать их обычаям, а желание выказать всем этим женщинам свою любовь и преданность побудило его устроить свою жизнь совершенно на их образец. А так как и лета его уже подвинулись, да и сила ума, благодаря годам, стала ослабевать у него, то он начал понемногу забывать о родных установлениях; он все более и более пренебрегал собственным своим Господом Богом и стал воздавать почести богам своих пришлых жен».
Тихое недовольное ворчание подданных вскоре вылилось в открытые восстания, которые поощрялись и питались Египтом. С согласия фараона Адер, происходивший из идумейской знати, попытался отколоть от Израиля Идумею, историческую область на юге Палестины. Но в Идумее находились еврейские гарнизоны, и население не решилось поддержать мятежника. Тогда Адер бежал в Сирию. «Тут он столкнулся с неким Раазаром… разбойничавшим в этой местности, вошел с последним в дружественные сношения и двинулся вперед, став во главе разбойничьей шайки, — повествует Иосиф Флавий. — Затем он овладел тою частью Сирии, принудил население признать его царем этой местности и вторгся еще при жизни Соломона в землю израильскую, предавая все опустошению и разграблению. Вот что пришлось претерпеть евреям от Адера».
