Брэдли пришел в себя внезапно. Сознание возвратилось лишь настолько, чтобы понять, что он жив. Репортер попытался шевельнуться, но тело было чужим и мускулы не повиновались. Не было ни боли, ни вообще каких-либо ощущений. Он даже не знал положения собственного тела, хотя предполагал, что лежит на спине.
«Моя шея, — тускло промелькнуло в мозгу. — Я ударился при падении. Тем самым позвонком, что был смещен еще в школе, во время игры в футбол. Он снова сместился, но на этот раз я ушиб его еще сильнее. Я помню, он хрустнул при падении».
Вдруг Брэдли различил слабый далекий голос:
— Ну вот и порядок, клиент — ваш. Его обнаружили возле доков. Судя по лицу, его избили. Когда практикант добрался до него, он уже похолодел, — ночь не из тех, когда можно валяться долго. Помощник патологоанатома не смог обнаружить ни пульса, ни биения сердца, поэтому и отослал его к вам. Труп не опознан. Уложите его в постель, да поудобнее. Вскрытие сделают завтра.
Голос замер. Брэдли почувствовал, как его поднимают и несут. В шейном позвонке щелкнуло, и он вдруг смог открыть глаза. Должно быть, ослабло давление на какой-то важный нерв.
Окружающая обстановка была настолько знакомой, что даже в полубесчувственном состоянии он смог узнать помещение.
— Поп! — шепнул он. — Поп Хендерсон.
Старик, не обращая внимания, распрямил ему руки и ноги. Брэдли повторил попытку:
— Поп! — на этот раз чуть громче. — Я жив!
Сутулый служитель, нахмурясь, обернулся. Брэдли с немыслимым усилием продолжил:
— Поп! — голос походил на кваканье. — Это я, Дэйв Брэдли. Я жив! Скорее позови врача!
Казалось, Хендерсон испугался. Он наклонился и пристально вгляделся.
— Мистер Брэдли, — произнес он ошарашенно. — Я было вас и не узнал, уж очень лицо распухло. Да и никто бы не узнал на моем месте…
— Это неважно. — Каждое слово давалось Брэдли тяжело, как никогда в жизни. — Я жив. Вытащи меня отсюда, приведи врача.
Хендерсон обеспокоенно колебался, явно не зная, что делать. Потом поднял простыню и развернул ее.
— Мистер Брэдли! Я вам говорил — больше никаких шуток. Одной за ночь вполне достаточно.
Он аккуратно укрыл простыней распростертое тело.
— Сержант Робертс не потерпит, если я еще раз сваляю дурака, — жестко заключил он. — Нет, мистер Брэдли. Дважды за ночь — это слишком.
Хендерсон неторопливо задвинул скользящий поддон в ячейку, закрыл дверцу с номером двенадцать и повернул ручку-защелку.
Потом побрел в свою контору и уселся на стул, терпеливо дожидаясь конца смены.
