На поверхность я вынырнул возле края резервуара и, отфыркиваясь, принялся жадно насыщать легкие кислородом, захлебываясь рвущим грудь потоком воздуха.
Подо мной, в зеленоватых подводных джунглях, шевельнулась гигантская тень.
Я взглянул вверх — Сэм Трекл с бамбуковой пикой в руках примостился на краешке бассейна.
— Сэм… Бога ради! Убери бамбук. Вытащи меня отсюда!
Безумный смех хозяина эхом разнесся по «Тропическому аквариуму».
— Хватай его, Атилла! — крикнул он.
Всеми порами кожи я ощутил, как вибрирует в бассейне вода от резких движений мощной и голодной двадцатифутовой рыбины.
Вскрикнув, я сильно оттолкнулся о воду ногами и мертвой хваткой вцепился в края резервуара. Тело сжалось напряженным комком мышц.
Из-под ладоней у меня засочилась теплая кровь; ржавые края резервуара были зазубрены и походили на зубы Атиллы. Вода ручейками стекала мне на лицо с мокрых волос; я уставился на хозяина.
— Сэм, ты не ведаешь, что творишь.
— Ошибаешься…
— Я не сделал тебе ничего плохого, Сэм.
— Перестань врать, ничтожество. Лучше очисти свою душу, Маккензи, перед тем как отправиться в ад с помощью этой акулы.
Я висел на руках, задыхаясь и дрожа, — висеть подобным образом над водой было настоящей пыткой для мускулов. От глубинных толчков вода пошла рябью, и о стенки заплескали крошечные волны.
— Он ждет, Маккензи. — Сэм поднял палку и сильно ударил меня по пальцам тупым концом. Боль пронзила меня, словно молния, — от кончиков пальцев до паха.
— Сэм, — крикнул я, срываясь, — пожалуйста, не делай этого…
— Приятно слышать твое нытье, Маккензи.
— Да, я прошу тебя, Сэм.
— А ведь ты жрал мой хлеб. И устроил такую подлянку.
— Ну пожалуйста, выпусти меня, Сэм.
— Чтобы ты отправился на меня доносить?
— Не скажу никому ни слова, клянусь тебе.
— Ты лгун, Маккензи. Изоврался, дальше некуда. Эдакий красавчик, с выгоревшими волосами, притом наглый лгун. Правда, почти мертвец!
Последовала серия быстрых ударов — все равно, что молоток, вгоняющий пальцы в ржавый металл. Когда они конвульсивно разжались, мне показалось, будто ладони принадлежали кому-то другому.
По стенке бассейна я скользнул на дно; на этот раз с запасом воздуха в легких… и кислорода в крови — той самой, что окрашивала воду возле ладоней.
Серебристая, похожая на торпеду тень была в дюжине ярдов справа от меня.
Не двигаясь, мы изучали друг друга. Для меня, бедняка, родившегося во Флориде, вода была родным домом: одно лето я работал спасателем, другое, после первого года учебы в колледже, матросом на креветочном траулере.
