Невозможно описать ея изумленіе при моихъ словахъ; она, если бы могла, охотно не повѣрила этой исторіи, понимая, какой переворотъ угрожаетъ семьѣ; но всѣ подробности такъ согласовались съ тѣми событіями, которыя она передавала мнѣ сама и которыя теперь она охотно готова была отрицать, что ей не оставалось ничего другого дѣлать, какъ молча броситься ко мнѣ на шею и начать нѣжно цѣловать меня. Долго она не могла выговорить слова, наконецъ бѣдная старуха жалобно закричала:
— Несчастное дитя мое! Какой рокъ принесъ тебя сюда и бросилъ въ объятія моего сына! Ужасная дочь! мы погибли! ты жена своего родного брата и имѣла отъ него трехъ дѣтей, дѣтей отъ одной плоти и крови! мой сынъ и моя дочь жили какъ мужъ и жена! Какое безуміе! Какая несчастная семья! Что намъ дѣлать? Что говорить? Ахъ, Боже мой, что намъ дѣлать?
Немного успокоясь, мы стали говорить о томъ, что слѣдуетъ сдѣлать, прежде чѣмъ сообщить эту тайну моему мужу. Но къ чему могли привести всѣ наши совѣщанія? Мы были не въ силахъ найти выходъ изъ нашего мучительнаго положенія, мы не знали какъ передать всю трагедію моему мужу, мы не знали какъ она подѣйствуетъ на него, что онъ предприметъ: узнавъ эту роковую тайну, онъ могъ, не владѣя собой, объявить ее всѣмъ, что неизбѣжно погубило бы нашу семью; или онъ могъ, пользуясь защитой закона, который въ этомъ случаѣ былъ на его сторонѣ, и презирая меня, потребовать развода; тогда все мое ничтожное приданное было бы поглощено процессомъ и я стала бы нищей, а черезъ нѣсколько мѣсяцевъ я увидѣла бы его въ объятіяхъ другой женщины, въ то время какъ сама должна была довольствоваться жалкимъ существованіемъ. Всѣ эти соображенія близко принимались къ сердцу моей матерью, но мы не знали, что дѣлать. Спустя нѣкоторое время, мы рѣшились прибѣгнуть къ самымъ осторожнымъ мѣрамъ, но къ несчастью наши рѣшенія были совершенно различны; по мнѣнію моей матери, мнѣ слѣдовало глубоко похоронить мою тайну и продолжать жить со своимъ мужемъ, до тѣхъ поръ, пока какой нибудь удобный случай дастъ возможность спокойно разсказать ему все; въ то же время она употребитъ всѣ свои силы примирить мужа со мной и возстановить согласіе нашего домашняго очага; такимъ образомъ, эта тайна останется и умретъ вмѣстѣ съ нами. Но если она выступитъ на свѣтъ Божій, дитя мое, сказала мать въ заключеніе, тогда мы обѣ погибли.
Желая побудить меня согласиться на это, она обѣщала устроить меня, она обѣщала оставить мнѣ послѣ своей смерти, независимо отъ состоянія мужа, все, что только будетъ возможно; такимъ образомъ, если когда-нибудь и откроется наша тайна, то я буду матеріально обезпечена.
