Когда они втроем зашли в кабинет к Старкову, тот что–то писал. Заметив вошедших, он жестом указал на стулья.
– Ребята… – казалось, он с трудом подбирает слова. – Короче, что бы не тянуть, скажу сразу. Я пишу рапорт на пенсию. Сегодня отнесу на подпись. Двадцать лет стажа я наработал, меня ожидает льготная пенсия.
– Саша, что случилось? – спокойно спросил Варшавский.
– Красильников задумал большую чистку. Он вызывал начальников, и в открытую, без стеснения говорил, кого больше видеть не желает. Я ему оказался не нужен. Еще несколько человек. Или альтернатива – понижение в должности добровольное, но это не для меня, я на такое не пойду. – Он бросил взгляд на Чернова. – Тетка твоя тоже уйдет, наверное.
– Он не может просто так взять и уволить всех по своему желанию. – Выразил общую мысль Чернов.
– Я добровольно уйду. У меня нет выбора. Иначе заведут дело против меня. И так поступят все неугодные.
– Саша, ну как же так… – Варшавский формулировал мысль, – не аккуратно–то…
– Яша, а как по–другому? На 15 тысяч в месяц жить? Жене как в глаза смотреть? Вот и вляпался. Он же следователь, как–то пронюхал, нарыл компромата. Не посадил, и на том спасибо. Он мог бы. Но ничего, друзья в охрану зовут. Все же бренд «Петровка 38» еще чего–то стоит.
– Скоро ничего не будет стоить этот бренд, все распродадут, – хмуро произнес Иван. Старков хотел было возразить, но передумал, просто махнул рукой. Неожиданно заговорил Варшавский:
– Тогда и я пойду. На пенсию. Но мне все равно скоро уже шестьдесят. Ничего мне не светит тут, я больше и не надеюсь на новую звезду на погоны. Дай и мне лист, будь так добр. Да и вызов пришел. Не знал, как вам это преподнести...
– Вызов? Из Израиля что ли? – съязвил Старков, подавая чистый лист бумаги.
– Из США, – абсолютно спокойно ответил Яков Леонардович, доставая свою ручку из нагрудного кармана пиджака, и начиная писать рапорт.
Все удивленно уставились на Варшавского. Тот демонстративно не замечал взглядов, закончил текст рапорта, и только когда Старков деликатно кашлянул, он глубоко вздохнул, оторвался от перечитывания написанного, произнес:
– У меня дочь десять лет назад вышла замуж за сына наших эмигрантов. Американца то есть. В Нью–Йорке на Брайтон Бич живут. Она уже получила гражданство пять лет назад, и подала прошение на воссоединение со мной там. Его удовлетворили. Теперь тут меня в посольство приглашают формальности оформить для эмиграции. Сдам нашу квартиру, плюс какая–никакая пенсия, мне хватит, что бы достойно дожить свой век. Теперь я вам из–за океана открытки слать буду.
