В начале 2009 года в Европе произошел большой скандал: папа римский Бенедикт XVI отменил отлучение от церкви епископа Уильямсона, который не раз публично высказывался о том, что число евреев, погибших во время Холокоста, сильно преувеличено. В связи с этим популярное российское издание «Коммерсантъ» опубликовало 30 января 2009 г. корреспонденцию под заголовком: «Папу римского отлучили от Израиля», в которой был такой абзац:
«Бенедикт XVI напомнил паломникам о своем посещении Освенцима <…> где в годы Второй мировой войны погибло 6 млн. евреев». Если все 6 миллионов погибли в Освенциме, то в других концлагерях не погибло ни одного еврея. Перестарались «коммерсанты».
Слава Богу, что я живу и пишу в России и потому могу высмеять отвязанных журнал истов за их клевету на реальную историю. Но во Франции, где действует «холокостный» закон Гессо, наказывающий «любые действия в этих целях», то есть в целях изучения Холокоста, мне грозил бы тюремный срок.
Жрецы Холокоста, словно нынешние эпигоны Торквемады, воспринимают всякое прикосновение к своей религии как кощунство («на святое посягают»!), забывая в своем фанатичном (или корыстном?) раже о том, что Галилей после суда и своего вынужденного покаяния оставил последнее слово за собой: «А все-таки она вертится!»
XI Одиночество православного еврея
Зайдите в православную церковь
и за душу мою окаянную зажгите свечку.
Б. Бернштейн. Из письма
Весной 1990 года я неожиданно получил письмо из небольшого израильского городка. Автором письма был врач, мой ровесник, который родился и вырос в СССР, окончил московский мединститут, честно отработал врачом-хирургом несколько лет не где-нибудь, а на далекой Камчатке, куда уехал с женой и маленькой дочкой. Вернувшись в родную Ригу, он попал в такую еврейскую среду, что вскоре стал убежденным сионистом и после долгих мытарств в середине 70-х годов прошлого века эмигрировал на «историческую родину».
А вот там за последующее десятилетие с ним произошли превращения куда более серьезные, нежели из советского врача в израильского сиониста: он крестился и стал православным христианином.
В 1990 году к нему в руки попал один из номеров «Нашего современника», где я уже работал главным редактором, что и послужило причиной возникшей между нами переписки, которая длилась двенадцать лет.
Он стал страстным читателем и ревностным другом журнала, постоянно звонил по телефону и в редакцию, и ко мне домой. А жилось ему на «исторической родине» после принятия православия с каждым годом все тяжелее, «демократическое» израильское общество выталкивало своего блудного сына из всех сфер жизни. Порой ему даже не хватало средств, чтобы выписать любимый журнал, и тогда он, смущенный своей бедностью, звонил в редакцию и трогательно просил нас, чтобы мы продолжали ему высылать «Наш современник», что вот-вот его материальное положение должно улучшиться и он расплатится со своими долгами. Конечно, мы выполняли его просьбу, понимая, как тяжело ему живется в обществе, где за отступником следит тайная полиция Шабад, где его, прекрасного врача, «выдавливают» из профессиональной среды корыстные конкуренты, где над ним, православным христианином, издеваются современные обыватели-фарисеи. Его трагическая судьба, его письма, которые нельзя читать без волнения, помогают понять, как трудно устоять в истине таким людям в современном антихристианском мире, управляемом властью «жрецов».
