Грузовики развернулись, водители тренированно поставили машины – задние борта откинуты – впритык к облицовке Лобного места, восьмерым приказали спуститься с подставок и протянули руки, чтобы помочь, никто из восьмерки не коснулся этих палаческих ладоней.
Они стояли в кузовах, у задних бортов, лицом к автомобильным кабинам, к Мавзолею».
Какой там Достоевский с «Мертвым домом», какой Виктор Гюго с «93-м годом», какой Александр Дюма, какая там «Капитанская дочка» с казнью Пугачева, какие там «Протоколы сионских мудрецов»! Вот он, эпос всех времен и народов!
«Чекисты на Лобном месте у столбов с вытянутыми по-гусиному перекладинами отработанным, одновременным движением взялись за петли, протянули таким же курткам в кузовах. И таким же отлаженным, тренированным, синхронным движением те накинули петли на шеи восьмерым.
Барабаны били. Молчала площадь. Молчало радио.
Повинуясь невидимому и неслышному знаку, машины одновременно, плавно, медленно тронулись. Колеса не сделали даже полного оборота, когда натянутые веревки запрокинули восьмерых назад.
И, как только тела закачались, подрыгивая ногами, грузовики рванули, сделали четкий разворот, перестроились в колонну помчали – мимо храма Василия Блаженного, к Большому Москворецкому мосту
С трибуны Мавзолея крикнули: «Ура!»
Площадь молчала.
(ну это – явно плагиат: «народ безмолвствует». – Ст. К.)
……………………………………………………………………….
Сталин поднялся, разминая затекшие стариковские ноги, взял телефонную трубку.
– Молодец, – сказал он кратко.
– Спасибо, спасибо, Коба. А что, и в самом деле хорошо сработали!
– Не радуйся, – остудил он Берию. – Работа еще впереди…»
Но тут, как на грех, Сталин помер, и в последнюю секунду его
наследники срочно отменили депортацию, хотя паровозы стояли на парах, и лишь один красный экспресс с самыми главными евреями успел отправиться в путь и даже дошел до Байкала (про него, по версии Ерашова, забыли соратники Сталина, занятые борьбой за власть после смерти вождя), где эшелону на окружной дороге было устроено крушение, подготовленное для всех других, к счастью, не отправившихся в путь эшелонов такого же рода.
«В 2.00 по московскому времени 14 марта красный экспресс особого назначения, двигаясь строго по установленному для него графику, не сбавляя хода, проследовал через станцию Слюдянка, миновал разъезд Крутой, где машинисту посигналили, что путь свободен, и на прежней скорости промчался дальше.
В 2.02 поезд с налету выскочил на отрезок пути, разрушенный гебистами, рухнул под откос и почти мгновенно сгорел, поскольку был для пущей надежности начинен в багажниках под полом вагонов канистрами с бензином».
