Я следила, как его ноги постепенно поднимаются по ступенькам. Потом я тоже поднялась наверх навестить Дафну.
— Мне просто хотелось с кем-то поговорить, — объяснила я.
Дафна вгляделась в мое лицо и сказала:
— Дорогая моя, вы пережили сильное потрясение. Вам нужен глоточек бренди.
До этой минуты я и не понимала, что мое лицо выдает мое состояние. К бренди я отнеслась благосклонно, хотя обычно не пью. Я бессвязно попросила прощения за то, что побеспокоила ее. Большая, старомодная пишущая машинка, за которой надо сидеть выпрямив спину, как собака, которая «служит», по-прежнему стояла на столе, а сбоку от нее лежала стоика, как мне показалось, свежеотпечатанных листов.
Дафна пылко покачала головой:
— Не извиняйтесь, пожалуйста! Что случилось?
Я не могла рассказать ей всего, поэтому ограничилась следующим:
— Умер один мой знакомый старик. Его звали Алби Смит. Он был просто старым бродягой, но раньше, много лет назад, выступал в варьете с дрессированными пуделями. Он… — Я помолчала. — Какой-то любитель бега трусцой увидел его в канале и вызвал полицию.
— Ах ты, господи! — Дафна наклонилась вперед, положив ладони на костлявые колени. Сегодня на ней были другие домашние носки, связанные вручную.
— Помню, много лет назад, — сказала она, — я видела дрессированных собачек… кажется, они выступали в Королевском театре в Портсмуте. Они показались мне очень умными. Одна из них возила другую в колясочке.
— Может быть, вы видели именно Алби, — сказала я.
Но имени дрессировщика Дафна, конечно, не помнила, да и вообще Алби, скорее всего, выступал под псевдонимом.
— Почему он свалился в канал? — спросила Дафна.
— Полицейские считают, что он был пьян. То есть он, наверное, и был пьян.
Как он напился — вопрос другой, и Дафны он не касался.
Зато касался меня. Я должна была убедиться, что Алби проведет предыдущую ночь в безопасном месте. По крайней мере, я могла бы пойти вместе с ним к Джонти, а потом проводить обоих стариков в надежное убежище, где они могли бы вдали от посторонних глаз напиться до бесчувствия.
— О чем вы сейчас думаете? — спросила Дафна.
— Вчера ночью я видела его. Предлагала отвести его в приют, но он и слышать не желал…
— Там могло не оказаться свободного места, — заметила Дафна. — И если он сам не желал идти, вы не могли его заставить.
Я очень обрадовалась, услышав слова утешения.
— Как по-вашему, — спросила я, — у пуделей есть душа?
Задавая такой вопрос кому угодно, кроме Дафны, я бы чувствовала себя полной дурой. Моя же хозяйка и глазом не моргнула. Немного подумала и ответила:
