За толстенными линзами мигнули глаза, и он заговорил, словно продолжая предыдущую фразу:
— Поэтому я принял меры предосторожности и позвонил ее отцу. Он попросил меня принять вас и побеседовать с вами. Вы ведь понимаете: есть вероятность, что ее где-то удерживают против ее воли, и в деле замешана полиция. Надеюсь, вам ясно, что дело крайне деликатное и не должно становиться достоянием гласности.
Значит, он в самом деле звонил по городской линии. Вот вам и уговор с Сабо! А я-то думала, что мне удалось убедить его. Он оставил меня в дураках. Правда, мне пришлось признать: без предупреждения Сабо Копперфилд вряд ли согласился бы побеседовать со мной.
— Ладно, — отмахнулась я и продолжала: — Я знаю все обстоятельства дела, и, поверьте, мне очень жаль. Представляю, как вам сейчас тяжело.
— Да, — кивнул он.
По-моему, если ему и было тяжело, он не показывал виду — во всяком случае, при мне. Из любопытства я спросила:
— Вы с Лорен давно встречаетесь?
Копперфилд снова поморгал.
— Мы с ней знакомы уже несколько лет, — ответил он, поджав пухлые губки. Он сделался так похож на мраморного херувима из приемной, что мне стоило больших трудов не расхохотаться.
— Мистер Сабо тоже занимается произведениями искусства? — вскользь спросила я. — Я думала, он производит гобеленные ткани.
Копперфилд сделал вид, будто не слышал вопроса, но посмотрел на меня неодобрительно. Судя по всему, мой интерес он счел совершенно неприличным. Хуже того, он заподозрил, что я над ним насмехаюсь. Он с самого начала не был обо мне высокого мнения. Я же все больше убеждалась в том, что сидящий напротив мужчина — совсем не любовь всей жизни Лорен Сабо. Скорее, он ее Малколм Тринг.
Здесь я должна объясниться. Очевидно, Сабо сам выбрал дочери подходящего жениха. Джереми смотрел на жизнь его глазами, и на него можно было положиться; при первых признаках неприятностей он обо всем докладывал приемному отцу Лорен. Правда, если бы я напрямую спросила Сабо, он бы возмутился и заявил, что его выбор пал на Копперфилда совсем не поэтому. Он бы перечислил мне целый список добродетелей Джереми. В том списке не нашлось бы места личному обаянию; наверное, Сабо не считал отсутствие обаяния недостатком. Или, наоборот, он полагал обаяние качеством совершенно ненужным.
Так вот оно все и происходит. Любящие родственники оценивают будущих спутников жизни своих детей по совершенно иным критериям, чем сами дети. Сейчас я расскажу про Малколма Тринга.
