— Допустим, она заметила, что за ней кто-то следит, что ее кто-то преследует…
Сабо перебил меня:
— Если бы она заметила, что ее кто-то преследует, она бы непременно рассказала об этом!
— Я имею в виду нечто не столь очевидное, как назойливый преследователь. Предположим, она заметила, что на улице ей часто попадается один и тот же человек — так часто, что встречи не могут быть случайными, и все же недостаточно часто, чтобы сообщать об этом в полицию. Если бы кто-то в самом деле подошел к ней или заговорил на улице, как бы она отреагировала? Возможно, вам она тоже ничего не говорила, не желая вас беспокоить или думая, что вы сочтете ее страхи необоснованными. Зато она могла поделиться своими подозрениями с другом…
Пауза.
— Полицейские уже наводили справки, — сухо ответил Сабо. — Естественно, они побеседовали со всеми ее близкими друзьями…
— Ох уж эти полицейские… — Я не докончила фразу.
Сабо клюнул и сразу оттаял:
— Ну да! Возможно, ее друзья недостаточно внимательно слушали ее. Даже если она говорила о чем-то таком, самое важное ускользнуло от их внимания. А может быть, друзья Лорен сочли ее страхи необоснованными и ничего не стали рассказывать полицейским.
— Или, наоборот, они сочли ее рассказ неприятным, — не сдавалась я. — Поверьте, иногда женщине очень неприятно признаваться в том, что к ней пристают.
— Поверю вам на слово. — Он снова напрягся. Может быть, решил, что я намекаю на его собственную скрытность в общении с полицией. Мне надо было вести себя осторожно, чтобы не выдать Парри.
Про себя обругав сержанта, я продолжала:
— Меня интересует, был ли у вашей дочери постоянный приятель — желательно лондонец…
— Не вижу связи. — Голос Сабо стал ледяным. — Насколько я понимаю, вы считаете, что она могла поделиться своими сомнениями с Джереми. Но Джереми сразу же передал бы все мне. Он прекрасно понимает, что я хочу знать все, что огорчает мою дочь!
— А может, она сама попросила его ничего вам не говорить?
— Джереми — в высшей степени надежный молодой человек, — ответил он, очевидно не догадываясь, что сам он вкладывает в эти слова совершенно другой смысл, чем, возможно, вкладывала Лорен. — У меня нет причин сомневаться в его искренности. Он очень привязан к Лорен и непременно настоял бы, чтобы она немедленно обратилась в полицию, если бы возник хотя бы намек на какую-то угрозу.
Я ничего не сказала, позволив ему подумать.
— Отлично, — сказал наконец Сабо. — Я позвоню ему и велю ждать вас. Для меня самое главное — чтобы моя дочь вернулась домой живой и невредимой. Ради этого я готов на все… — Голос у него сорвался и задрожал. — Вы не представляете, как давит на всех нас неопределенность, на меня и на Джереми, каково нам сидеть и ждать… Я сейчас же ему позвоню.
