а затем еще и прослушал мораль про то, что «не следует терять бдительности, если чувствуешь, что что-то не так». С тех пор, естественно, стараюсь эту бдительность не терять. Кто знает, что ему опять в голову взбредет? Больно было, чтоб вы знали.
Решив, что кричать бесполезно, я не стал звать Батю, а отправился на поиски. Скорее всего, он спрятался у гаража, на улице — есть там один укромный уголок. Макс, схватив голыми руками кусок мяса со сковородки, потопал за мной, жадно чавкая на ходу. Животное.
— Если готовит очередную подлянку — лучше быть к ней готовым. На всякий случай по-боевому оденемся, может, придется отстреливаться, — скомандовал я, потянувшись к ботинкам. Помнится, отдал за них немалые деньги, но с тех пор ни разу не пожалел: легкие и удобные, износостойкие всесезонки, аналог военных берцев.
Выйдя на улицу, мы направились к гаражу. До цели оставалось всего пара десятков шагов, когда прогремел взрыв. Раскинувшийся на пути ком снега буквально разорвало изнутри, рассекая все вокруг снежной шрапнелью. Инстинктивно дернувшись, я попытался уйти из-под удара, не успевая даже закрыть лицо.
Град снежных комьев забарабанил по груди и голове. Отшатнувшись назад, я наткнулся на Макса. Тот, также дернувшийся, равновесия не удержал и сел на пятую точку, выронив драгоценный стейк.
— Машу ж вать, что это было?! — судорожно выдохнул Макс. — Я чуть не подавился.
Пронзительно засвистел ветер, сочетаясь симфонией со свистом в ушах. Окружающий пейзаж подергивался легкой рябью. Мысли сумбурно скакали, не позволяя сосредоточиться.
Встав и отряхнувшись от снежной крошки, я подошел к месту взрыва и молча уставился на него. Потом закрыл глаза. Открыл. Не помогло. Пусто.
Внутренний голос услужливо захихикал. Раз при моем появлении снег начинает взрываться сам по себе, то где санитары? Новый год уже прошел, салюты отгремели. Что же это было?
Сзади раздался матерок Макса, безуспешно пытавшегося отряхнуть стейк от снега. Говорил же — животное.
Под снегом, сквозь метель, что-то ярко вспыхнуло красным, притягивая взгляд. В голове загудело, а мир поплыл перед глазами, подергиваясь черной пеленой. Упрямо мотнув головой, я попытался побороть давление, но никак не мог сфокусировать взгляд. Меня накренило влево, и, с удивлением почувствовав, что не контролирую свое тело, я начал падать. Внезапно стало пронзительно холодно, словно меня с головы до ног облили ледяной водой.
Ужасно сдавило виски. Шлепнувшись на занесенный снегом куст, я увидел закатившего глаза Макса, ткнувшегося головой в сугроб и, по-видимому, отключившегося.
