Гетто в огне | страница 21
Приблизительно 20 октября был сформирован так называемый Координационный Комитет (КК), в который вошли представители всех политических партий, нас представляли в нем Абраша Блум и Берек Цнажман. Одновременно была основана новая объединенная Боевая Организация Еврейского Сопротивления (ЖОБ). Мордехай Анилевич (hа-шомер) стал ее командиром. От нашей группы в руководство входил Марек Эдельман. Доктор Л. Файнер («Миколай») представлял KK на «арийской стороне». В Исполкоме KK был комитет пропаганды, где нас представлял Абраша Блум.
Так как гетто было разделено на отдельные части, между которыми не имелось почти никакой связи, ЖОБ вынуждена была взяться за ее организацию. Мы взяли на себя руководство в «секторе щеточной фабрики» (Грилак), районе W.C. Tobbens (Пав) и окрестностях улицы Проста (Керч). Нам удалось сформировать несколько боевых групп. Таким образом, Б. Пелц и Гольдштейн руководили двумя «пятерками» в центральном гетто; Юрек Блонес и Янек Билак возглавляли две «пятерки» в районе магазина кистей, A. Фажонер и Н. Хмельницкий командовали в районе фабрики Шульц, а В. Розовский командовал нашей группой в районе магазина Рохлих.
Мы вновь создали большую боевую организацию, но проблема оружия так и оставалась нерешенной. В гетто практически не было оружия. Следует принять во внимание, что это был 1942 год. Движение сопротивления поляков только начинало формироваться, а о партизанах в лесах ходили слухи совершенно недостоверные. До марта 1943 года никакого организованного сопротивления с польской стороны не было. Поэтому все наши усилия получить оружие и боеприпасы через представителя правительства или иные представительства не дали никаких результатов. Нам удалось получить лишь несколько пистолетов от Гвардии Людовой.
Впоследствии было проведено две боевых операции: покушение на командира еврейской полиции Лежкина 29 октября, и на Дж. Фирста (представитель Юденрата в штабе «Умшлаг») 29 ноября.
Таким образом, ЖОБ проявила себя. Рассчитались еще с несколькими еврейскими диспетчерами, издевавшимися над еврейскими чернорабочими. Во время одной из этих операций в районе Халлман (столярная мастерская), немецкая охрана арестовала трех наших боевиков. Но ночью наша группа из района Рохлих, во главе с Г. Фрайздорфом, разоружила немецких охранников и освободила заключенных.
Следующий инцидент — хороший пример условий, в которых мы вынуждены были работать. В середине ноября (в «тихий» период) несколько сотен евреев были депортированы, предположительно в концентрационный лагерь в Люблин. По дороге Б. Розовский вырезал проволоку в окне вагона и помог выбраться шести женщинам (среди них Гута Бтонес, Хайка Бетхатовская, Верник, М. Койфман) и затем выбрался сам. Подобные подвиги были бы невозможны во время первых депортаций. Даже если бы кто-нибудь попытался совершить побег, другие жертвы никогда бы ему это не позволили из страха перед местью немцев. Но к тому моменту евреи, наконец, начали понимать, что депортация означает верную смерть. Было ясно, что альтернативы нет, так, по крайней мере, хоть умереть достойно. Но, как вполне естественно для людей, они все еще пытались, насколько возможно, оттянуть «достойную» смерть.
