Поэтому она сильно забеспокоилась, уловив признаки особого внимания к своей персоне: изучающие взгляды, брошенные как бы случайно, вскользь сказанные туманные обрывки фраз, оборванные на середине при её появлении, многозначительное молчание, переглядывание поверх её головы… Скверные признаки. Знакомые. Насторожившись, она стала пропадать из виду намного чаще, надеясь, что раздражённые ожиданием приёмные родители согласятся на другую кандидатуру, ведь хороших вариантов вокруг было достаточно много… Хитрость не помогла.
Однажды утром, во время занятий, на пороге появилась секретарша директрисы, пошепталась с воспитательницей, поманила Миль, и, крепко держа её за руку, отвела в знакомый кабинет с цветущим на самом солнечном месте «тюльпаном». Цветок сейчас же повернул чашечку и начал медленно раскрывать яркие лепестки, по комнате поплыл чарующий аромат… Миль выпростала ладошку из руки секретарши, подошла к цветку, коснулась его нежно… напрочь игнорируя присутствующих взрослых и повернувшись ко всем спиной.
Это не значило, что она их не рассмотрела. В помещении, кроме ЛюбовьПалны, находилась высокая немолодая женщина в тёмной одежде, крепко сжимающая в руках блестящую чёрную сумку. Краем глаза Миль видела, что эта особа пристально, даже жадно, её разглядывает.
ЛюбовьПална прокашлялась и позвала:
— Миль, подойди к нам, пожалуйста.
Решительный тон не оставлял выбора, и Миль подошла, встала боком, глаза в пол. Вообще-то для приёмной матери эта женщина была старовата. Крупные морщинистые руки нервно тискали сумку, вздрагивая, будто желая вспорхнуть.
ЛюбовьПална опять кашлянула, вздохнула и продолжила:
— Ты ведь знаешь, что у человека бывает по две бабушки? Вот, познакомься, девочка: эта дама — твоя вторая бабушка, она мама… твоей мамы.
Миль глянула недоверчиво. Папина мама была маленькая, хрупкая, седая. Эта, новая бабушка, совсем другая. Плотная, высокая, волосы почти без седины, глаза тёмные, тревожные… и очень похожи на мамины.
— Бабушка живёт далеко, она не знала, что случилось с твоими родителями. Мы долго её искали, нашли недавно, она сразу приехала и теперь очень хочет, чтобы ты жила с ней… — она говорила что-то ещё, но Миль перестала её слышать, словно в комнате остались лишь они с бабушкой… Потом повисла полная тишина, только часы на стене тикали громко и деловито, и бабушка сказала:
— Вылитый отец, — а глаза её умоляли, и Миль, неожиданно для себя, шагнула к ней и обняла, прижавшись к мягкому плечу…
