— А они… не штаны?
— Штаны, — нехотя согласился он.
Инспектор знал, что джинсы для этого Миши были и не только штанами — были символом приобщения к современности. Но почему символом стали штаны?
— Они прочные и удобные, — сообщил Миша угрюмо.
— Штаны-то?
— Джинсы.
— Носи, только деньги за магнитофон отдай.
Они замолчали, вышагивая совместные метры. Инспектор вздохнул — покопаться бы в этом парне, как в забарахлившем моторе. Поговорить бы свободно и не раз, что-нибудь вместе сделать, куда-нибудь съездить, познакомиться бы с его родителями… А мимолётная встреча ничего не даст.
— Сами тоже были молодые, да забыли.
— Нет, Миша, не забыл.
— Скажите, у вас не было проблемы модной одежды?
— Миша, мы посчитали бы того идиотом, кто соединил бы два слова: «проблема» и «одежда».
Его спутник глядел упрятанными глазками, скосившись, — он не понял, почему эти два слова несоединимы.
— Ну разве штаны могут быть проблемой? — легонько вскипел инспектор.
— А какие у вас были проблемы?
— Мир перевернуть, Миша.
— Это вы… образно?
— Нет, буквально.
И опять юный гигант непонимающе скосил глубокие глазки. Инспектору захотелось толкнуть его в сквер, который был за оградкой, усадить на тихую скамью и объяснить за эту грядущую белую ночь, что такое молодость. Инспектор, знал ёмкое определение молодости — знал он его… Молод тот, кто хочет переделать мир. В свои шестнадцать инспектор и приступил к его перестройке, дабы мир стал лучше. Да он и теперь бился над этим вместе с ребятами из уголовного розыска.
Но сквер остался позади.
— А сами ходите в коже, — буркнул Миша, оглаживая взглядом инспекторский пиджак.
— Он куплен на заработанные деньги, а не на деньги, вырученные от продажи чужого магнитофона.
Инспектору показалось, что Мишино внимание неуловимо перешло на другое. Его глаза покрупнели и окинули Петельникова любопытствующим взглядом, будто инспектор пообещал продать ему свой кожаный пиджак.
— После школы я хочу работать в милиции, — выпалил Миша.
— А возьмут?
— Самбо занимаюсь, стреляю прилично, в жаргоне секу…
— Ещё что?
— Не пьянею от водки, память тренирую, могу смотреть глаза в глаза…
Инспектор засмеялся жёстко. От обиды Миша далее убавил шаг. Но Петельников и вовсе стал, вперив в него взгляд своих тёмных спокойных глаз, — парень натренированно не мигал.
— Миша, мы ходим в засады…
— Я не испугаюсь.
— Мы бываем в схватках…
— Скоро получу разряд по самбо.
— У нас случаются передряги…
— Ну и что?
— Мы попадаем в беды…
