— Сама всё изготовила, — отозвалась она на удивлённый взгляд инспектора. — Скидывай ботинки.
— Как скидывай?
— Неужто пущу в грязи по чистоте?
— Я при исполнении, мне босиком нельзя.
— А ты в носках.
— Мария Сосипатровна, они ещё грязнее ботинок, с них торфяная жижа капает.
Она молча выстелила газетами путь к столу. Гость и хозяйка сели, ощупывая друг друга взглядами…
Ей было лет шестьдесят. Крупная голова на широких плечах, крупные руки с коричневыми выдубленными пальцами. Чёрные, ещё вроде бы не седые волосы прижаты косынкой. Карие глаза смотрели из-под встревоженных бровей ожидающе, но платок лежал на плечах независимо: подумаешь, милиция.
— Говорят, Мария Сосипатровна, у вас зуб вырос? — улыбнулся инспектор.
— А предъяви-ка, молодой человек, документ.
Леденцов извлёк удостоверение, ничуть не смягчив им хозяйку.
— Не знала, что милиция зубы на учёт берёт.
— Говорят, вам его бог послал?
— Ты мне, молодой человек, зубы не считай, то есть не заговаривай. Скажи, зачем пожаловал, — и привет.
Леденцов знал, что допрос нужно начинать исподволь, поэтому старался придумать нейтральную темку. Но старуха поворачивала разговор к главному.
— Я пришёл к вам насчёт хряка, то есть хрюка. Если во дворе хрюкает, то это же поросёнок?
— Неужто кошка захрюкает?
— К примеру, у вас хрюкает?
— Двое, не считая кролей, курей, коз, петуха и кошки.
— Ого! Вот почему вас кулачкой зовут.
Она встала, неслышно прошлась по ковру и оперлась руками на стол, обдав его волной запахов: трав, яблок и варёной картошки. Её лицо приблизилось к нему настолько, что он рассмотрел крепкую кожу щёк, дрожащую верхнюю губу и каризну глаз, как показалось ему, затянутых сизой злобной дымкой.
— Кулачкой зовут?! Потому что я не хожу с ними на винопой. Потому что я даже в воскресенье поднимаюсь в четыре утра, а они чухаются до девяти, да и встанут — не то идут, не то падают. Я веники вяжу, траву кошу, клетки чищу, землю буравлю, а они у теликов сидят. У меня всё своё: мясо, овощ, молоко… Я даже в аптеку не хожу — свои травы лечебные. Я людей кормлю. За деньги, а то как же. Они же всё с государства тянут. Так кто ж кулак выходит? Кто даёт иль кто к себе гребёт?..
— Мария Сосипатровна…
— Кто вкалывает, тот кулак, а кто у телика сидит, тот не кулак?
— Мария Сосипатровна, перейдём к другому вопросу.
— Перейдём, — успокоилась она.
— Все ваши четвероногие…
— А почему это четвероногие? — обидчиво перебила хозяйка.
— Кабанчики, кролики, кошка…
