В стране это была пора перестройки, суверенизации, когда власти ещё не определились, что такое демократия и что можно в условиях этой демократии делать с народом. Потом оказалось, что делать можно всё, что делали и до перестройки, только нужно определиться с формулировками, чтобы не потерять лица перед мировым сообществом, культурной частью которого хотелось ощущать и себя. Основным постулатом постперестроечного периода, за который ухватились все, без исключения, страны СНГ — это то, что ДЕМОКРАТИЯ — ЭТО НЕ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТЬ. Но рамки дозволенности стали определять исходя уже каждый из своих интересов, которые пытались прикрыть модным выражением ментальность. Поэтому в каждой республике СНГ сложилась своя, самая справедливая в мире, ментальная демократия. В Белоруссии своя. В Украине — своя. В Туркмении, с пожизненным демократическим президентом, — своя.
«10 1/2» просуществовала в Актобе до тех пор, пока власти не разобрались с формулировками, а рамки дозволенности для каждого рода деятельности в общих чертах определились. Дело в том, что в своей основе программа была сатирической, а сатира — это уже почти вседозволенность. Власти могут простить журналисту всё: некомпетентность, пошлые высказывания. Даже отсутствие дикции у диктора на телевидении простительны — лишь бы этот диктор не смел подшучивать над властью, выставлять её в невыгодном свете.
Журналисты «10 1/2» к властям относились с должным пиететом, как того и требовали условия самого существования программы на государственном телевидении. Но многие события подавались в ироническом осмыслении, что вызывало раздражение. Там, в верхах, возникал резонный вопрос: «Что они, такие умные, что ли?».
С точки зрения, к примеру, губернатора, акима области, может ли иметь право на существование во вверенной ему территории информационная единица, которая, хотя бы иногда, думает не так, как он? Вопрос, как вы понимаете, риторический. Ни одну газету не спасёт заклинание, набранное мелким шрифтом на последней странице, что, мол, наше мнение может не совпадать с мнением авторов публикаций. Если уж кого из наделённых властью чиновников заденет хоть одна газетная строчка, хоть одно слово, то никто не будет разбираться, чьё это было собачье мнение. Налетят на броневиках, на танках, спустят с поводков на журналистов уродов в масках, с автоматами. Выстроят всех лицом к стене с поднятыми руками и спросят: «А что, ребята, заплатили ли вы налоги?..».
