Это хорошая сказочка. Как бы мне хотелось, штобы она была правдой. Потому што всё не так. Вот, в чем правда.
Все што происходит с тобой, меняет тебя. Хорошо ли это или плохо, но ты меняешься уже навсегда. Нет пути назад. Неважно сколько слез ты прольешь. Звучит, как будто всё легко и просто, но это не так.
Это правда, што город Надежды намертво засел в моем сердце. Первый раз, когда они отправили меня на Арену в Клетку, штобы сражатца.
Всю мою жизнь, Лью был моим лучшим «я». Светом во тьме. Мы делили одно сердцебиение в утробе. Кровь и дыхание нашей матери. Мы две половинки одного целого.
Теперь он не может помочь мне. Я не могу помочь ему. И мы черта с два можем помочь себе. Да, вот впервые Лью не тот, кто мне нужен.
Мне нужен Джек.
Джек.
Моя тоска по нему отдаетца ломотой в костях. Его серебристые глаза, его кривая улыбка, запах его теплой кожи, шалфея и солнца. Но, в основном, я тоскую по его спокойствию. Я страдаю без неё. Спокойному биению его сердца. Словно спокойная вода.
Лью заблуждаетца насчет него. Нельзя сильнее ошибитца. Если Джек говорит, што встретит меня у Большой Воды, значит так и будет. Он держит свои обещания. Все, што мне нужно просто снова увидеть его. Быть с ним, говорить с ним. Мы будем говорить об этом, мы будем разговаривать обо всем, и он выслушает меня и поможет мне понять, как все поправить, как все сделать лучше. Как все наладить между мной и Лью.
Он изгонит тени. Он станет тихим шепотом. И он излечит мою израненную душу.
Мне просто нужен Джек.
Он сделает так, штобы всё было как надо.
Мы почти уже добрались до нашего лагеря, как вдруг глаза Лью што-то улавливают. Он смотрит на восток в даль. Я следую его примеру. С той стороны медленно змеитца шлейф пыли.
— Брось мне увеличитель, — говорит он.
Это были первые его слова, с тех пор как мы оставили хребет. Он подносит увеличитель к глазам.
— Еще один обоз, — говорит он. — Сколько их здесь прошло, с тех пор как мы тут остановились?
— Четыре — не, пять, — говорю я.
Много людей приходят в движение в эти дни, даже в этой дыре. Он наблюдает еще немного.
— Всё как обычно, — говорит он. — На вид больные. Старые. Бесполезные.
— Давай поговорим с ними, Лью, — предлагаю я. — Может быть им нужна наша помощь. Мы могли бы путешествовать с ними.
— Я стал заботитца о семье с восьмилетнего возраста, — говорит он. — Мне кажетца, я знаю, как будет лучше. Или ты так не считаешь?
— Нет, — отвечаю я, — ну, што ты, я совсем не это имела в виду...
