— Я рада, што ты мне рассказал об этом, — говорит она. — Не трать больше времени, Джек. Иди к ней. Будь с ней. Гори ярко. Обещай мне.
— Уезжай отсюдава, — говорит он. — Пошли со мной. Пожалуйста.
— Обещай мне, — говорит она.
— Обещаю, — отвечает он.
— Прощай, Джек. — Она целует его в щеку. Затем она выходит через дверь в заднюю комнату и закрывает за собой дверь.
Тишина. Она, должно быть, зажала чем-то рот, чтобы не было слышно рыданий. Она может отпустить себя и хорошенько покричать от горя. Здесь же только он. Он обходит бар и стучит в дверь.
— Молли? — ответа нет. — Он возвращался за тобой, Молли, — говорит он. — Он любил тебя.
— Уходи, — говорит она.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — говорит он. — Впусти.
— Ради Бога, просто сделай то, што я говорю! — кричит она.
Он идет обратно к своему табурету. Он глядит на стопари, выставленные в один ряд на барной столешнице и доверху заполненные. Он начинает с первой. Он знает, каково Молли. Как только он уйдет, она закроет это место. Потом она поплачет и выпьет. И она будет плакать, и пить снова и снова до тех пор, пока рана не затянетца хотя бы чуть-чуть.
Он подождет пока буря утихнет. Затем он уйдет. Он снова вытащил сердечный камень. Потер его пальцами. Он был холодным, хотя и находился возле кожи. Это путь сердечного камня. Он холодный, пока ты не будешь рядом с тем, кого желает твое сердце. Чем ближе ты к нему, тем камень горячее. В последний раз, когда он видел Сабу, она повесила ему камень на шею. Тогда он был горячим.
— Он поможет тебе найти меня, — сказала она.
— Мне не нужен камень, штобы найти тебя, — сказал он. — Я везде найду тебя.
Потом она поцеловала его. Да так, што он не мог связно мыслить. Пока у него не закружилась голова от желания.
Он прячет камень обратно под рубашку.
Ударяет шторм. Он слышит, глухой грохот, как капли сульфатного дождя бьют по крыше и стенам «Безнадеги». Скоро пойдет настоящий дождь и всё смоет.
Дверь распахивается. Внутрь врывается ветер, раздувая на полу песок. Он встает, чтобы закрыть её.
Входят двое. Они за головы до ног забрызганы сульфатом. В кожаных бронижелетах. С арбалетами. С огнестрелами. Длинные черные рубища. Длинные волосы. Бороды.
Тонтоны. Те прежние, с которыми он не раз уже встречался. Опасные.
Каждый нерв, каждый мускул Джека натягивается словно тетива и начинает звенеть. Но он сохраняет свой голос непринужденным, когда говорит:
— Таверна пуста, парни. По ходу, все смылись.
