Итак, налицо широкие возможности выбора у аудитории. И откровенно конкурентная ситуация в области СМК, значительно усложняющая деятельность всех, кто работает над созданием различных журналистских произведений. Нам всегда надо помнить, что потенциальные потребители и телепрограмм, и кассет, и видеодисков, и телетекста, и видеоигр — это одни и те же люди. Они не только смотрят телевизор, но и читают газеты, журналы, книги, слушают радио, ходят в кинотеатры и концертные залы. По крайней мере, теоретически любой человек может испытывать потребность в любой разновидности печатной, звуковой или видеопродукции. И в то же время у каждого средства массовой информации, у каждого вида журналистской деятельности есть свои поклонники, свой пласт или слой населения с вполне конкретными социологическими характеристиками. На эти, в общем-то, очевидные факторы должна опираться информационная политика любого органа массовой информации, равно как и общегосударственная информационная политика.
Лекция 8
Правовые и этические нормы работы журналиста
В своей повседневной деятельности журналист постоянно сталкивается с нормами права, да и сама журналистская деятельность сегодня достаточно регламентирована, или, как говорят юристы, под нее подведена законодательная база.
В период “партийного руководства” СМИ, в условиях тоталитарного государства специального законодательства в области прессы попросту не существовало. В стране царило так называемое “телефонное право”: любое указание любого партийного функционера более или менее заметного ранга, переданное главному редактору издания, как правило, по специальной телефонной связи (“вертушке”) воспринималось как закон, не подлежащий обсуждению. В СССР царила жестокая цензура, осуществляемая весьма секретной организацией с загадочным названием Главлит и ее филиалами на местах, соответственно называвшимися обллитами. Без разрешения цензора, удостоверенного печатью и особым номером, не могла печататься ни одна газета, не выходили в эфир теле- и радиопрограммы. Дело доходило до курьезов: теле- и радиожурналисты вынуждены были представлять цензорам “расшифровки” будущих интервью, проводить которые планировалось в прямом эфире, то есть наперед придумывать, что может сказать гость студии, отвечая на тот или иной вопрос. Не желающие рисковать и вступать в конфликты со всемогущим ведомством цензуры чиновники от журналистики предпочитали отказываться от какой бы то ни было импровизации, а значит, и естественности и заставлять людей говорить по бумажке. Так на отечественном телевидении на долгие годы утвердилась трансляция программ только в видеозаписи: в итоге на экране все было гладко, вылизано, правильно — и неправда.
