Отождествление порнографии с изнасилованием — а это, за всей пеной у рта, и есть ключевая мысль ДПП — должно, по-видимому, заставить людей воспринимать порнографию более серьезно. Но если при этом всем заправляют мужчины и если (как нам говорят) Система по природе своей сглаживает и лишает сути все оппозиционные идеи, и феминизм как самую радикальную из них, то естественно ожидать, что в результате, наоборот, изнасилование станет восприниматься как нечто тривиальное. Это все та же старая байка про женщину, которая слишком часто кричала «Волк!». (Аналогичным образом стандартная максима масс-медиа, что «антисионизм есть антисемитизм», чудесно обеляла Израиль — до тех пор, пока его экспансионизм и экстерминизм не наплодили достаточно антисионистов, которые вот-вот примут эту бнай-бритовскую теорию за руководство к действию.)
В соответствии с эпистемологией феминизма мужчина не понимает в истинной природе женщин вообще ничего. Логично предположить, что барьер между полами, созданный разделением ролей и дискриминацией, будет работать в обе стороны — и многие из нас, основываясь на собственном опыте, нехотя именно так и начинают думать. Но нет: мужчины не понимают женщин, но женщины (но крайней мере, их радикально-феминистский авангард) отлично понимают мужчин. Женщины — во всяком случае, эксперты-феминистки — понимают порнографию и ее смысл для мужчин гораздо лучше, чем сами мужчины, которые ее производят и потребляют. А лучше всего это понимают лесбийские сепаратистки, которые мужчин вообще избегают и отказывают им в половом общении. Чем дальше твой жизненный опыт отстоит от реальной жизни реальных мужчин, тем лучше ты эту жизнь понимаешь. Обращая знаки: не значит ли это, что римский папа, как он и утверждает, есть главный эксперт по женщинам и по сексу?
Постулируемая связь порнографии и изнасилования — это аллегория, а не факт. Это корреляция того же типа, что и недавно снова вытащенное из сундука «косячное безумие», неумолимо тянущее Повесу («Насильника»?) по дороге разврата от марихуаны к героину — того же типа и по бредовости, и по полезности для государственных структур. Если феминизма не существовало, консервативным политикам следовало бы его изобрести. (Почему, скажите на милость, исключительно мужские законодательные органы вообще запретили «непристойности»?И почему исключительно мужские суды так упорно исключают «непристойности» из списка предметов, защищенных конституционной свободой слова?). Если менады из ДПП когда-нибудь захотят иметь дело с людьми, а не с собственными горячечными представлениями о них, то они с удивлением обнаружат, что порнография почти не интересует большинство мужчин старше подросткового возраста — и не потому, что они все политкорректны, а потому, что порнография чаще всего тупа и неопрятна, а главное, не идет ни в какое сравнение с реальностью.
